И не могу сказать, что вздыхаю с облегчением, когда они уходят. Но пальцы на всякий случай скрещиваю. Ибо вот только этого Горячего Парня мне в ассортименте разных неприятностей и не хватает. Хотя он всё же оставляет в моей душе незабываемый след, как любая красивая, совершенная от природы вещь.
- Все хорошо. Зал арендовали. Тебе понравится, - яростно прижимает меня мой Неожиданный к стене прямо в прихожей.
- А что тебя так смутило в появлении Светочки? - ещё способна я думать, пока его губы скользят от уха по шее к плечу, и борода оставляет волнующий щекочущий след.
- Не пойму, зачем она ему, - резко останавливается он и медленно поднимает на меня глаза. - Или пойму?
- Оставь свою паранойю, - отрицательно качаю я головой в ответ на его молчаливый вопрос. - Она ничего обо мне не знает. И Захару это точно не пригодится, - улыбаюсь я. - Нравится себе нервы щекотать? Или настолько не доверяешь своему другу?
- Просто люблю тебя. Безумно, - впивается он в мои губы.
«Ого! - только и остаётся мне воскликнуть и усмехнуться: - Да твоя я! Твоя», - когда его несокрушимый натиск плавно перемещается в спальню.
- Пусть твой Захар почаще что ли заходит, - едва дыша, выползаю я из-под своего Неутомимого Бога.
- Танкова, - откидывает он волосы с мокрого лба и укоризненно качает головой на мою улыбку. - Я же могу повторить для закрепления результата.
- Я всё поняла, поняла, - спасаюсь я бегством на край кровати, но всё равно оказываюсь в его горячих влажных объятиях. - А твоего отца она бросила? Светка?
- Понятия не имею. Мы о таких вещах не говорим, - откатывается он обратно на середину кровати, но уже вместе со мной.
- Так может он поэтому такую деятельность развернул, что да? Всю эту реорганизацию устроил? Кадровые перестановки затеял тебе на зло. Нам на зло. Я разболтала. Ты её уволил. Оставил папку без десертов.
- Ты долго будешь заговаривать мне зубы? - кусает он меня за губу. Легонько оттягивает и позволяет ей выскользнуть. - Я всё жду твоего рассказа о нарциссах. И если это был Захар...
Я бы и раньше рассказала ему всё без утайки, но после такого феерического секса, пожалуй, призналась бы даже в убийстве Кеннеди, а не только в том, что разговаривала с бывшим. Но, честно, уж лучше бы я Кеннеди убила. Нет, лучше бы это был Захаров.
- И что ещё сказал твой Бережной? - мерит мой Отелло Дездемонович спальню шагами.