С неким странным удовольствием слушаю поток её слов. После
предложения, лунарка двинулась в сторону комнаты, но я прихватил за
плечи.
– Погоди немного.
– Почему? – недоумённо воззрилась она ультрамарином, в
полумраке ставшим более глубоким. Я с удивлением ощущаю под
пальцами хрупкость её точёного тела и даже некий драгоценный
свет-блеск кожи отметил.
– Ну, – засмущался я, памятуя неприятный запах в
комнате, – нужно несколько подготовиться. Норка, – с
трудом взял я оборот, – подожди немного, ладно?
Даже при таком слабом освещении видно, как заалели её щеки.
Шёпотом донёсшегося дыхания, она откликается:
– Хорошо.
В нос вторгся пренеприятнейший дух, поселившийся в комнате.
Распахнув створку вентиляции, как можно шире, зажег фонарь. Потом к
окошку зеркальной шахты – пусть в комнате будет светло. Нам,
гномам, для ориентации в подземельях требуется минимум света, но
сейчас мне почему-то хочется разогнать извечный полумрак.
Достал смесь трав, недавно полученную от алхимиков – такие нужно
зажигать, чтобы восстановить силы и улучшить атмосферу в помещении.
Выбив достаточно искр на пух, зажёг туго скрученную траву. Задул.
Кончик покраснев, начал тлеть.
Выждав пока ароматный дымок распространиться по комнате, я
позвал Анну. Дверь тут же распахнулась и любопытный взор живо
поскакал по скромной обстановке. Ничего необычного в ней, конечно,
нет, я же внимательно слежу за реакцией луарки. К счастью,
обошлось.
– Так, что ты скрывал? – спросила она.
– Уже всё хорошо.
– Ах, мне до жути интересно, Ворк! Расскажи! –
наседает Куница, потянув за наруч.
– Великий Ор, какая ты любопытная! Видишь, в чём у меня
доспехи – мы в сральнике гоблинов лазили, а я не удосужился ни
очистить броню, ни помыться, ни вентиляцию открыть. Короче, воняло
тут!
В её распахнутых глазах заплясали чертята, Анна прыснула и,
наконец, звонко рассмеялась, рассыпая хрусталь по моей скромной
обители.
– Так, всё! – продолжаю я, борясь с мыслями о
поцелуях. – Мне нужно скорее привести себя в порядок. Совет
ждёт.
– Да-да, прости, – отозвалась Куница. – Доверься
мне, герой.
Когда её губы произносят это слово, меня пробирает дрожь. Вот уж
сотворили Боги нам на голову лун, покоя от них нет.
Анна скорее взялась помогать – снимать доспехи и одежду. Вновь
представ в исподнем, ощущаю стыд и жар на щеках, только деятельную
деву это не волнует. Она потянула рубаху, скользнула бесстыдным
взглядом по торсу и отойдя к умывальнику, спрашивает: