А в играх, продвинутых, если арматуру
синей изолентой обмотать, то урон на десять процентов больше будет.
И, наоборот, если ей же доспехи укрепить – защита, на те же десять
процентов, увеличивается. Во как.
Троица видно решила увеличить урон.
Да голове Гастера стальной арматурины и без изоленты хватит, и
конечности его танталом не укреплены, ребра тоже.
Но голову он, под железяку
смертельную, подставлять не стал. Увернулся, правда с трудом, когда
один из воинов дорог внезапно, не говоря ни слова ударил. Арматура
чуть-чуть царапнула по щеке и продолжила свою траекторию.
В общем, пришли молодцы не добры
Гастера убивать. По самому настоящему. Черту переступили. И
невдомек им болезным было, что за чертой этой, не только для них
законы человеческие не писаны, но и в отношении их они тоже
утратили свою актуальность.
Ударивший Гастера по инерции сделал
шаг правой. Область печени несостоявшегося убийцы стала доступна
для пики Гастера. Чем он и воспользовался. Не забыв повернуть
голомень клинка параллельно краям ребер.
Пика то у Гастера не настоящая. Из
черенка лопаты и большого ампутационного ножа. Он и застрять меж
ребрами может. Если не правильно уколоть.
Боевой настрой оставшейся парочки
как-то сник. Та, что осталась на ногах. Получивший рану в правом
подреберьи - сейчас уже не боец, а скоро и вообще перестанет небо
коптить. Операционной то рядом нет.
Гастер не был маньяком, убивать,
обычно, нормальному человеку не свойственно. Но здесь – или ты, или
тебя. Как на войне. Отпускать живыми оставшихся нельзя.
А, они, уже вновь, как-то воспряли,
правда, ненадолго. Метнули в Гастера свои арматурины и дай бог
ноги.
Два резких выпада. На бегу. В область
правой почки. Первому и второму.
Кстати, представляете, что такое
большой ампутационный нож? Лезвие у него до двадцати двух
сантиметров приличной стали. Такой вот подарочек.
Всё произошло очень быстро. Гастер
сработал на рефлексах. Соответствующие базы в свое время в
военно-космических силах он заливал не плохие. Да и на тренажерах
их отрабатывал не мало. Потом, ещё с космодесантниками шлифовал.
Когда с сектантами на Лизз воевали.
Гастера замутило. Оперся он на свою,
сегодня его спасшую пику. Вырвало. Потом еще раз.
Не зачерствел еще сердцем Гастер.
Хоть и по его душу убийцы приходили. Но, дети, все-таки дети…