Однажды, плодотворно поработав
Молотом Тора, Гастер уже возвращался домой. Немного устал,
чуть-чуть замерз, но до рассвета было ещё далеко, и он решил
прогуляться к реке. Любил он постоять на берегу.
И зимой, и летом, а также весной и
осенью есть в этом своя прелесть. Красива и текущая вода, и
ледоход, и заструги снега над замерзшей водяной поверхностью.
Интересно бывает и понаблюдать за
рыбаками. За их удачами и огорчениями из-за сорвавшейся вот такой
рыбы…
Сейчас, конечно, никаких рыбаков нет,
если только зомби какой в лед вмерз. Как хвост волчий из русской
народной сказки.
К берегу реки, параллельно курса
движения Гастера, наблюдалось две тропиночки. Одна, уже хорошо
натоптанная, не один месяц, наверное, по ней ходили. Её даже
сегодняшняя сильная метель замаскировать не могла, так, сверху
придуло. И вторая, сегодняшняя. Два ходока ее тропили, туда и
обратно прошли.
В месте пересечения тропок, вернее
при слиянии старой с новой, снег был утоптан. Примерно полтора на
два метра. Как будто боролись или дрались на этом пространстве.
Гастер осторожно подошел поближе. Его
снегоступы следов почти не оставляли, да и после часа метели их
совсем не будет видно.
Так, а ведь мелькнуло из-под снега
что-то похожее на кровь. Совсем почти не заметно с первого взгляда.
Снег в сторону, точно кровь. Алая. Артериальная. Наверное, сонную
артерию перерезали. Вон как плеснуло.
А здесь и ведро пустое валяется. И
варежка маленькая женская. Тоже, кстати, в крови. Пыталась бедняга
видно рану зажать. Да где ж там.
Поверх свежих следов, ещё не сильно
припорошенных, как будто тащили что. И тоже капельки, капельки
аленькие… Снегом почти занесенные.
Ну что ж, посмотрим. Кто тут так. Не
по правильному. Плохо это. Очень.
Следы привели к двери в пристрой
панельки-пятиэтажки, стоящей, вроде, как и на улице, но несколько
особняком. Видно рядом раньше был частный сектор, его расселили и
разобрали, а ничего нового построить не успели. Кризис.
В пристрое кухарили, тянуло дымком.
Гастер очень осторожно, по чуть-чуть приотворил дверь.
Прямо на бетонном полу пристроя из
силикатного кирпича был сложен примитивный очаг. Над разведённым в
нём костре в закопченном и каком-то даже на вид замызганном и
засаленном казане что-то булькало.
Рядом на куске полиэтиленовой пленки
лежал обнаженный труп молодой женщины без правой ноги. Её, судя по
всему, и варили два индивида неопределенного возраста и пола,
обряженных в многослойное невероятное тряпье, затасканное и местами
заляпанное бурыми пятнами.