— Ты даже и близко не представляешь себе какая, — ответила резко, как отрезала, девушка. — Но я знаю на что иду и ради чего. А ты? Что ты скажешь своему сыну? Я женился со психа? Заделал тебя на зло?
— Вот ты сука, Насть.
— Да, Валер. Но не тебе меня судить. Я всю жизнь как та лягушка машу лапками, стараюсь не сдаваться, стремлюсь чего-то добиться, суметь, достичь. Своим трудом, упорством, талантом. А побеждают знаешь кто?
— Те, у кого сиськи больше, — гоготнул он.
— Те, у кого они даже не выросли. А мои два высших образования оказывается в самый раз только для должности помощника временно назначенного генерального, — горячилась она. — То есть по факту работаю я, а этот дядя протирает штаны и создаёт видимость бурной деятельности.
— Да чо ты комплексуешь, Насть. Нормальные у тебя сиськи, — снова гоготнул «остряк».
Судя по тишине, девушка или презрительно сморщилась, или махнула рукой. А может, и то, и другое, а потом процокала каблуками к двери.
— Он хотя бы относится ко мне с уважением. Заботится. Беспокоится. Понимает. Слушает. В отличие от тебя.
— А, ну да, я то тебя всего лишь… — мужчина характерно присвистнул и даже, наверно, показал, что именно он с ней делает. Но потом тяжело вздохнул. — Насть, ну ты же его не любишь!
— И он меня не любит. Ну и что? Этим мы и похожи. И мы нужны друг другу.
— А как же я?
— У тебя есть жена, Валер. Есть сын. И будут ещё дети. А у меня не будет. Так что учись радоваться тому, что есть. И ценить то, что имеешь. Это так, дружеский совет.
— Ну, спасибо!
— Не за что. Это от всей души. Не поминай лихом. И прости, если что.
Дверь хлопнула так внезапно, что Эрика вздрогнула.
«А я-то думала вы уже никогда не расстанетесь, — скептически сморщилась она. — В общем, прости, Валер, но мне тоже надо как-то отсюда выбираться. И, если что, я сошлюсь на тебя».
Эрика нажала ручку и неловко развернувшись, выглянула в скрипнувшую дверь.
— Тук-тук! Извините, пожалуйста!
В комнате никого не было, но на её голос из гостиной сначала появилась уже знакомая ей бабулька, а потом и неловко переставляющий разбитые артритом ноги дед.
— А вы кто? — сняв со лба, нацепил на нос очки старушка.
— Я Эрика. И мне… В общем, можно я через вас выйду?
Повисла пауза, во время которой Эрика переминалась с одной замёрзшей ноги на другую, пытаясь согреть их друг о друга, и готовилась к допросу с пристрастием.