Что ж получается, они и есть —
оборона? Одни они — и все?!
Возле Гати — одни, это точно. А
позади, в загодя отрытых окопах на окраине Орла? Что, там тоже
пусто?
Выходит, подарили немцу город?..
В следующий миг думать стало
некогда…
* * *
3 октября 1941 года, Старо-Киевский
большак
Они не были единственными, кто держал
в то утро оборону. Справлял работу, как давным-давно говорил Ваньке
дядя Петр. Свою или соседскую — тут уж разбирать не
приходилось.
Человек двужильный, а у техники
ресурс есть. И хуже всего, когда вспоминаешь эту прописную истину
тогда, когда твои товарищи уходят дальше, куда приказ велит, а ты
остаешься на обочине дороги. И вся надежда — на коротышку в
замызганной гимнастерке… да какая надежда! Вон он, возьми его за
рупь двадцать! — влез на выклянченный у парней снарядный ящик,
открыл капот своей трехтонки и смотрит внутрь жалостно, разве что
слезу не пускает. Поглядишь на такого — и волей-неволей подумаешь:
остался бы водила постарше, тот же Григорич, — наверняка бы
управился, а этот… тьфу!
Сержант отмахивается от докучливой
мыслишки и принимается за дело: хочешь не хочешь, а орудие надо
ближе к лесу… В одном повезло: до леса десятка три шагов, не
больше. Это, конечно, потрудней, чем летним вечером в горсаду
лимонад пить, но их пять здоровенных лбов, и в каждом он уверен не
меньше, чем в себе, а уж в себе-то — жаловаться грех. Пацан не в
счет, пусть возится со своей колымагой…
Сержанту пошел двадцать второй год,
водитель на пару лет моложе и кажется ему совсем сопляком. Толку с
мальчишки мало, ну да какой с него спрос?
Если кому и предъявлять претензии,
так это немчуре. Подкрепляя восьмидесятипятимиллиметровыми
доводами, коих не много, но и не мало — ровно дюжина. Их
серовато-бурые бока внушительно вздымаются над жесткой щеткой
скошенной под осень травы. Они ждут. И люди ждут. Трудятся — и
ждут. Ясно, чего.
— Ну? — сержант, потирая вспотевшую
шею, подходит к водителю.
Здесь тоже все понятно, но не
спросить он не может.
Пацан качает головой и виновато
шмыгает носом. — Ты вот что, — сержант добавляет в голос
командирских ноток, — подготовь машину к уничтожению. Мало ли что,
вдруг эти… управятся. — И косится в сторону леса: только бы
зениточка, красавица, не зачудила, а уж там… Что «там», думать
смысла нет, а загадывать и вовсе последнее дело. — Как сделаешь,
топай к нам. Завтракать будем.