* * *
…Не горюйте, не печальтесь — все
поправится,
Прокатите побыстрее — все
забудется!
Разлюбила — ну так что
ж,
Стал ей видно не хорош.
Буду вас любить, касатики
мои!
Капитан Денис Французов не без
удобства устроился на старой березе, упершись ногами в толстую
ветку, а лопатками — в ствол, и то окидывал внимательным взглядом
лежащую перед ним местность, то сверялся с логарифмической
линейкой. Составлял огневую карточку. Перед ним — небольшая речушка
с поросшими ракитником обрывистыми берегами. За нею, водной, то
бишь, преградой, — обширное пустое пастбище. Дальше — разномастные
крыши домиков. Поселок носит знакомое имя — Знаменка. Только его,
Дениса, Знаменка, — по другую сторону Урала, в Славгородском районе
Алтайского края. Там дед, и тетки, и Маруська… хочется думать, что
невеста.
Они даже чем-то похожи, Знаменки.
Наверное, тем, что просторные обе. Здешняя разбросана по обе
стороны шоссе. По нему, скорее всего, и попрут снова. Немец — он
удобство любит… хоть и пуганый уже.
За спиной Дениса, в полукилометре от
его НП, десантники обживают окопы, противотанкисты спешно
дооборудуют укрытия и готовят снарядные ровики. Левый фланг
прикрывают местные — ополченцы и парни с краповыми петлицами войск
НКВД — конвойный батальон, до немецкого прорыва фронта охранявший
(Денис не удержался, полюбопытствовал) знаменитый Орловский
централ, где при царе, говорят, самого товарища Дзержинского
держали. Надежный народ, уже три атаки отбили. Ну, теперь-то им
повеселей будет. Внизу, под деревом, торопливо роют окопчик двое
телефонистов: фигура третьего, загруженного катушками провода,
мелькает вдалеке между кустами: минут через пять-восемь линия связи
ко второму огневому взводу будет протянута. Из расположения первого
взвода и с пункта боепитания уже отзвонились об исполнении. Что не
может не радовать.
Ну, быстрей летите, кони,
отгоните прочь тоску!
Мы найдем себе другую —
раскрасавицу-жену!
Как бывало к ней приедешь, к моей
миленькой —
Приголубишь, поцелуешь,
приласкаешься.
Как бывало с нею на сердце
спокойненько —
Коротали вечера мы с ней,
соколики!
А теперь лечу я с вами — эх,
орелики! —
Коротаю с вами время,
горемычные.
Видно мне так суждено…
Перед глазами, примерно там, где
минуту назад мелькал комбинезон связиста, полыхнул
бело-оранжево-черный цветок снарядного разрыва, а спустя секунду
воздушная волна с привычным грохотом прошлась по всему телу, будто
боксерскими «лапами» ударив по ушам. Следом за первым рванул второй
снаряд, третий…