Ну и хорошо, пусть все видят, что
Марочка уже большая. А вот сюда, на этот вот цветочек, можно мамину
брошку приколоть. Цветочек красненький, и мамина брошка
красненькая, блестит-сверкает. Жалко, что сверху придется пальтишко
надевать… но можно ведь не застегивать!
На улице Марочка сразу
заспешила-заторопилась, подражая взрослым прохожим и чуточку
важничая.
А потом вдруг забыла, что надо
торопиться. Потому что увидела лошадок. Сначала белую, красивую,
как на картинке в книжке со сказками. Ну или как у дяди Гриши в
деревне, он на такой их с Галей катал. А следом — рыжую, совсем
некрасивую. Правда, когда увидела, что рыжая хроменькая, подумала,
что она красивей белой… хоть и идет еле-еле, но телегу тянет,
умница.
На телегах — красные бойцы. Не такие,
каких Марочка видела, когда папу провожали. У этих лица грязные,
одежда тоже перепачкана, из-под одежды что-то белеет и краснеет…
пятнами. А у того вон молодого дяденьки на голове повязка, и тоже
красным будто обрызгана…
Марочка еще толком ничего не поняла,
а ноги сами собой уже мчали ее к дому. Ну пусть случится так, что
бабушка уже вернулась… и Галя!.. С ними не страшно. Дома не
страшно. Марочка знает — дома с ней ничего плохого не случится.
А дома Марочка до смерти перепугала и
без того обеспокоенную бабушку: глянула на свое нарядное платьишко,
белое с красным, — и принялась срывать, и закричала.
* * *
С самого утра по городу без устали
сновали взбудораженные мальчиши-кибальчиши, удирали с уроков,
обманывали бдительность бабушек и старших сестер, оставляли без
присмотра малых, задабривая совесть тем, что не в кино ж
навострились. Вокруг творилось что-то непонятное, увлекательное,
как кинокартина… нет, даже интересней. И уж тем более —
занимательней любой игры. Ребята понимали: надвигается такое, чего
они никогда не видели и чего, наверное, стоит бояться. Но издали
доносились какие-то хлопки – и только, и было совсем не страшно, но
жуть как любопытно.
Кибальчиши собирались в отряды,
шныряли тут и там, оказывались в самых неподходящих местах, и
некому было призвать их к порядку: бойцы истребительных батальонов,
такие же пацаны и девчонки, только малость постарше, двумя днями
раньше получили приказ разбиться на группы и уходить в Елец, а
немногочисленные милицейские патрули нынче еще затемно стянули на
усиление охраны вокзала.