Выяснилось, что по зимнему времени
здесь никто военных действий не ведет, у солдат просто нет никакой
зимней одежды. По весне и осени выдается дополнительная тонкая
накидка из валяной шерсти, и все. На ногах какие-то кожаные тапки с
тесемками и толстые портянки почти до колена – обмотки. Понятное
дело, что зимой в таком виде не повоюешь.
- А из еды что берете с
собой?
- В обозе везут муку, крупу и
солонину. Весь день топаешь, вечером на привале кашевары готовят
похлебку, обычно один большой котел на четыре звена. Ну, и что
сумеешь достать пожрать у местных, то твое.
- То есть, что отберешь у местных? Это
ж грабеж. А император что, поощряет?
- Нет, за часть изъятых продуктов
деньги, конечно, платили, но точно не за все. Так мы ж идем
защищать страну от проклятых фрагонийцев, пусть крестьяне немного
поделятся со своими защитниками.
Вот, что имел в виду Арнольд, когда
говорил, что один поход раз в тридцать лет это очень разорительно
для империи. После прохождения родной армии благодарные защищенные
крестьяне лет десять потом очухиваются от учиненного разора.
Правда, после прохождения вражеской армии очухиваться просто
некому.
Итог разговора совершенно
неутешительный – мы совершенно не готовы к походу, поэтому ни о
какой неделе речь идти не может, скорее всего все затянется на
месяц. Но и выходить с бравой песней в летней одежде я никуда не
собираюсь.
Итак, основные задачи: зимняя одежда,
обувь, продукты, инструменты и походная кухня. Одному мне не
разорваться, от молодежи толку мало, Сан Саныча просить уже совсем
неудобно. Ха, я знаю, кто мне поможет.
Через час я был в тюрьме.
Темно-фиолетовую мантию накинул перед самыми воротами, чтобы
излишне не возбуждать умы встречных горожан. Беспрепятственно
пройдя внутрь, попросил позвать начальника заведения.
Главный тюремщик горестно посмотрел на
мою мантию и изо всех сил изобразил радость на лице.
- Клеменса сюда, - без раскачки и
реверансов, времени нет.
- Клеменса! – крикнул начальник
тюрьмы.
«Клеменса, Клеменса…» - эхом
передаваемого распоряжения по цепочке слово убежало куда-то в
глубину тюрьмы.
Минуты через три привели хмурого
бывшего заместителя в грязных, но своих сапогах.
- Благодарю вас, - короткий кивок
начальнику тюрьмы, - мы побеседуем с арестантом немного
наедине.
Начальник незаметно выдохнул, кивнул
головой и потрусил к своему заместителю, маячившему в
воротах.