По первой чашке выпили молча, мотая
головой от удовольствия, после второй Саныч задумчиво посмотрел на
меня:
- Даже боюсь спрашивать. Игорь Иваныч,
из какого года ты сюда попал?
- Из 2019-го.
- Матерь Божия! – дед перекрестился, -
это ж насколько далеко от меня!
И Саныч начал рассказывать.
- Я родился в Санкт-Петербурге аккурат
в год ужасного дворянского бунта на Сенатской. В двадцать лет мне
посчастливилось поступить на службу в жандармерию благодаря
протекции моего дяди, служившего у Его сиятельства графа
Бенкендорфа Александра Христофоровича.
Да-да, посчастливилось, не смейся,
потому как предпочтение при отборе кандидатов отдавалось людям
служивым, с опытом. Дядя выхлопотал мне чин младшего унтер-офицера,
это тебе не рядовым бегать. А какая форма у нас была! Все девицы и
незамужние дамы, гуляющие в Михайловском саду, мне глазки
строили!
Тридцать шесть лет верой и правдой
служил, мзды не брал, дослужился до старшего унтер-офицера. При
царе-батюшке Николае Павловиче Первом порядок был и строгость,
пикнуть не смели. А вот Александр Николаевич мягким был, все на
Европы оглядывался, цивилизованность свою подчеркивал. Через то и
смерть свою страшную принял.
Говорил я нашему ротмистру, давить
надо всех этих студентиков-смутьянов, в кандалы и в Сибирь, да куда
там – не велено, только надзор. Мой пост при проезде
государя-императора был как раз на набережной Екатерининского
канала напротив Инженерной улицы.
Народу там всегда было много, а к
проезду государя еще больше подтягивались. Но у меня глаз наметан,
неблагонадежных за версту видел, вокруг чисто было. Карета государя
проехала, за ней казаки, я честь отдал и дух перевел, как вдруг
там, поодаль – взрыв!
Все закричали, народ побежал туда, а
мне-то нельзя пост оставлять! Ах, если бы я тоже побежал туда,
может и успел бы перехватить второго бомбиста…
Сан Саныч утер набежавшую
слезу.
- А потом еще один взрыв, все опять
закричали… Покинул нас царь-батюшка…
Дед встал, трижды перекрестился и упал
на лавку.
- Еле дождался вечера, пошел в кабак к
Савельичу и ужрался вусмерть с горюшка… А очнулся в поле, меж
цветочков незнакомых. Думал в рай попал, ан нет, чужой мир
оказался.
- И как же вы? – я от переживания за
деда на «вы» перешел.
- Поначалу совсем плохо было. У нас-то
в Санкт-Петербурге начало марта, а здесь разгар лета. Кстати, почти
все пришельцы к нам летом попадают и все в районе Срединных гор.
Так вот, отлежался, очухался, да и пошел, куда глаза
глядят.