Вульф захохотал в голос, и торговец прикусил язык.
— Но это действительно так! — уже совсем жалобно
вскричал он.
— Тогда покажите товар, уважаемый. Если ваши артефакты
окажутся тем, что мне нужно, я не поскуплюсь.
И он не поскупился. Когда оружейник вынырнул
из небольшой дверки в стене и развернул длинный
свёрток, сестры не смогли сдержать восхищенного вздоха. Вульф
ухмыльнулся. Найти подобное в Акдене
он и не думал.
На чёрной ткани лежали два инструмента, больше всего
напоминавшие японские нагинаты. Овального сечения древко, окованное
железными полосами почти на треть, длинное, хищно изогнутое
лезвие, могущее рассечь человека пополам — и Вульф
не сомневался, что сестрички вполне способны на такой
трюк. Рубящим древковым оружием, как он уже видел
на Арене, девушки владели превосходно. Здесь подобные штуки
звали совнами и в большинстве своем использовались они
как раз гладиаторами — нормальный степняк на совну просто
плюнет, а против лёгкой стрелковой конницы она бесполезна.
По клинкам шли загадочные руны, выстраиваясь в длинную
цепочку какого-то серьёзного заклинания, ещё одна цепочка рун
покрывала рукояти. Выглядело всё это скорее как произведение
искусства, а не оружие.
— Сколько? — с едва заметной улыбкой спросил
майор, наблюдая за близняшками. Те разглядывали товар,
как дети долгожданный подарок на Новый год.
— Сто восемьдесят теллеров, господин, за оба клинка.
От души отрываю...
Вульф бросил на стол кошель.
— Тут двести, — сказал он тоном богача,
у которого денег куры не клюют.
Ошалевший оружейник, продав никому не нужные в степи
нагинаты за баснословную цену, без лишних слов отдал ему
свёрток. Затем Вульф вооружил сестер новыми игрушками, отчего
те пришли в восторг, а торговец принялся кланяться
так, что оставалось только удивляться крепости его
позвоночника.
— Да благословят боги вашу щедрость, господин!
— рассыпался он в благодарностях.
— Да не иссякнет поток вашего богатства!
Да осыплет он вас золотом вчетверо против того, что
вы отдали!
— Успокойтесь, уважаемый, — хмыкнул Вульф, уже стоя
в дверях. — Я расстался с этими деньгами безо
всякого сожаления.
— Что? — растерялся торговец. Понятие «без сожаления отдал
серебро» для него было чем-то из разряда фантастики. — Н-но... но
как?
— Ну, вот так. Деньги всё равно были краденые. Мир вам!