Именно здесь Вульф обретался во время визитов в Акдену и даже
приготовил кое-какие запасы. Правда, он предполагал вернуться сюда
в иной компании, но неожиданности были неотъемлемой частью его
работы, и Майор давно привык к ним.
— Варварство, — прошептал старик. Вульф ухмыльнулся. Злость от
потери последнего объекта никуда не ушла, но он уже знал, как его
вернуть и заодно насолить проклятому торгашу-демонопоклоннику.
— Еще как варварство, — заметил он, жестом приглашая покупку
сесть. Парень смотрел на нового хозяина с растерянностью и страхом.
— А ты чего вылупился? — деликатно осведомился у него Вульф. —
Садись.
— Слушайте, если нужно, мой отец выкупит нас всех за хорошие
деньги, — выдавил парень на скверном степном наречии. — Он очень
богатый...
— А ну сел! — рявкнул Вульф, и колени юноши подогнулись сами
собой. — Вы, два болвана, неужто ещё не поняли ничего?
— Послушайте! — возопил, не удержавшись, старик. — Вы ведь
кажетесь разумным...
Вульф ударил кулаком по столу, и тот жалобно затрещал. Старик
тут же умолк.
— Майор Владимир Волков, оперативный отдел Департамента Контроля
Реальности, — сказал Вульф на чистом русском языке, и глаза старика
с парнем полезли на лоб. Сёстры недоумевали. — За вами направлен,
между прочим! И нет бы тебя, мажор ты мой доморощенный, оставить
этому придурку из храма Эймера, так ведь он купил самое приятное из
вас троих! И не в гарем, эти уроды человеческие жертвы приносят, а
мужики для алтаря не годятся. Поняли теперь? — Майор оперся о
стену, сложил руки на груди и обреченно вздохнул.
— Вы... — заикаясь, начал старик. — Вы — землянин?
— А что? Тебя это так удивляет? Или землянину непременно надо
волосы в зелёный красить, джинсы рвать или грязный пиджак носить по
такой жаре? Пф! Вон, посмотри на сестричек. Они-то знают, как
одеваться нужно...
— Так! — возмутился старик. После того, как Вульф оказался не
рабовладельцем-акденцем, а гостем из его собственного мира, он
резко осмелел. — Что вы себе позволяете? Я вам не знакомый, чтобы
мне тыкать! Я...
— Ты — раб, — бросил Вульф. — Мой раб, смею заметить, за
которого я заплатил честно украденные у нашего друга Рума деньги.
Не то чтобы этично, зато справедливо. И потому как в Акдене законы
нашей с тобой общей родины не действуют — другой мир же, хе-хе! —
то я могу что угодно с тобой делать, и ничего мне не будет.
Понимаешь?