Дом у воды - страница 7

Дмитрий Николаевич Молотков, в миру известный как Михеич, засиживаться в гостях у Гаранина не стал. Сразу после короткого чаепития оседлал вездеход и умчался на дальний холм к людям другой расы. Недолгой дорогой он размышлял, что делать дальше. И слепому видно, что Сеня поплыл и мало что соображает. И эта так называемая «жена» до боли в печени похожа на Беса. А он-то дурак подумал, что «дочка» – это типа зазноба какая, но увидев хозяйку в доме Арсения понял, что родство с командиром прослеживается невооруженным глазом. Взгляд, улыбка, манера двигаться. Если бы Ваня Бессараб вдруг оказался женщиной, то именно такой. Красивой и решительной, слегка надменной. «Интересно на мамашу посмотреть», – хмыкнул Михеич и тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Самому видеть не приходилось, а вот давние соратники Бессараба старались обойти эту тему стороной, лишь изредка по пьяной лавочке вспоминая неимоверно красивую невесту Ивана Григорьевича, вышедшую замуж за какого-то хмыря-авантюриста. Михеич нервно дал по газам, на скорости входя в поворот и объезжая огромную корягу, загораживающую половину дороги, внезапно понял, что когда-то давно, еще в Югославии, видел мельком фотку роковой блондиночки. Холодная стерва – подумал он тогда. И сейчас, когда в соседней деревне обосновалось великовозрастное дитя любви и ненависти, нужно держать ухо востро и наблюдать. «Какой наблюдать, – поморщился он про себя. – Глаз не спускать! Видимо, Иван Григорьевич так и остался верен первой любви и, несмотря на все неприятности, до сих пор печется о дочери и грозится в случае чего лично приехать и оторвать за ненадобностью голову и другие части тела. Уж кто-кто, а Молот точно знал, что в бешенстве Бес способен на многое и лучше его не злить понапрасну, а уж за свою кровиночку единственную всех порвет, Рэмбо хренов. Михеич подъехал к большому современному дому, года три назад сложенному из бруса, и остановился около калитки, огляделся по сторонам. Озеро и вся округа лежали как на ладони. Черные избы и деревья на белом фоне – фантастический пейзаж. Лишь на закате солнце окрасит монохромный мир золотыми лучами, добавив волшебства и сказки в привычную картину. Хотя… – Тьфу, как старик раскис, – сам на себя рассердился Михеич и тут же остановился как вкопанный. Именно отсюда хорошо просматривалось Гречишкино и единственный жилой дом в деревне. – А вон и сам Арсений отправился дрова рубить, – присвистнул Михеич, наблюдая, как из хаты выскочил Гаранин и побежал к дровяному сараю. Понимая, что хозяева большого дома заждались, Михеич, постучавшись, шагнул в сени. На просторной кухне встроенный стол занял все место вдоль широкого окна. На дубовой столешнице стояли два ноутбука и две чашки чая. И сами хозяева сидели рядом, развалившись в больших офисных креслах. Естественно, никто из них не походил на геев. Так… глупая шуточка, пущенная Гараниным. Еще поплатится, коли мужики прознают. Михеич перевел взгляд с одной плотной фигуры на другую. Крепко сбитые ребята с наглыми лицами и отмороженными глазами. Двое из ларца, одинаковы с лица. Менты или бандиты. Вернее второе. Небось прячутся здесь от врагов или конкурентов. Михеич протянул пакет одному из них, а сам принялся снимать толстый пуховик и разматывать шарф. – Что в мире делается, Дмитрий Николаевич? – добродушно поинтересовался Игорь Бойко, а Сергей Середа, подхватившись, принялся доставать из современной духовки запеканку и заваривать чай. – Все как обычно, – доложил гость, вдыхая аппетитный запах. Михеичу даже почудился аромат вишни. Хотя откуда тут вишня? – Сегодня пек, – заявил Серега, выставляя блюдо с запеканкой на стол. – Творожный пирог с вишней. – А-а-а, – только и сумел вымолвить Михеич, и пока не съел три куска, не проронил ни слова. – Ты ж вроде только у Сени чаевничал, – хмыкнул добродушно Игорь. – Я там не рассиживался, – жуя пробурчал Михеич. – Терпеть не могу, когда голуби шизокрылые рядом тискаются. – Так жена-а приехала, – хохотнул Сергей и полюбопытствовал: – Как она тебе? Красивая? – А то нам издалека не разобрать, – поддержал Игорь и заржал во все горло. – Очень красивая, – печально согласился Михеич и добавил серьезно: – И девка хорошая. А Гаранин психованный, еще руку на нее поднимет… – Тебе-то что? – криво усмехнулся Середа. – Подумаешь… – Вам, ребята, с бугра виднее. Если чего, за девку заступитесь и мне дайте знать. Уж за мной-то не заржавеет. – Запал, что ли? – подивился Бойко. – Вроде Катерина у тебя женщина достойная… – Не-а, – мотнул головой Михеич. – Какой там запал? Девка эта мне в дочки годится, – замотал он головой, а про себя подумал, что коли не ему, так Бесу. Но вслух говорить ничего не стал. Не те люди, не то время. – Просто Дергайкины – они все психованные. Вот дед Сенькин мог ни с чего драку затеять. Я и беспокоюсь. Девчонка-то не местная, всех тонкостей не знает. – А почему Гаранин – Дергайкин? – изумился Серега. – Так у нас, у местных, у всех по две фамилии. Одна семейная, а вторая – по деревне. Вот я, например, Молотков, а по деревне – Михеев. А Гаранины – Дергайкины, а Надька из Курыгино – по паспорту Ивашова, а по деревне – Соболева, а Назаров, наш участковый… – Ладно, мы поняли, – отмахнулся Игорь. – По деревне – значит в честь той деревни, откуда родом. – Не всегда. Необъяснимо это… – Прикольно, – хмыкнул Серега и кивнул в сторону пирога. – Съешь еще кусочек, Дмитрий Николаевич. А когда Михеич аккуратно переложил в блюдце румяную выпечку, заметил лениво: – Вон участковому нашему меньше повезло. У нас даже печенье закончилось. Пришлось его курагой и изюмом угощать. – А что там с расследованием? – вскинулся Михеич. – Ничего он вам не рассказывал? – Говорит, Москва к себе дело забирает. Замерший пряник служил в МВД. Вот его руководство и хочет самолично разобраться в случившемся. – Да-а, – протянул Михеич. – Выходит, жмурик с Кобыльего до высоких чинов дослужился, а ума не нажил… Хозяева расхохотались. Разговор плавно перешел на новый заказ. Середа с Бойко долго рядили, сколько им нужно крупы и сахара, а когда Михеич откланялся и понесся по склону вниз, Серега плюхнулся в свое кресло и невзначай бросил: -О девке начальству когда докладывать будем? – Погоди, – отмахнулся Игорь. – У Сени нашего баб, как у дурня фантиков. Давай еще понаблюдаем. Может, скоро уедет… – Ну да, – поморщился Серега. – А то там работы прибавится. Придется копать информацию: кто такая и откуда? – Не придется, – заметил напарник, кивая на окно. И оба соглядатая уставились на избу Гаранина, около которой остановилась ревущая «Ямаха». Девушка вышла из избы и уселась за спиной Арсения. Вездеход резко тронулся с места и как ошпаренный помчался в сторону Крушинина. – Не вынесла душа поэта, – хмыкнул Игорь. – Видать, в Зарецк повез куколку. – С чего ты взял? – не понял Сергей. – У нее рюкзак за плечами, – скривился напарник и указал на розово-синее пятно на спине пассажирки. – И оба они какие-то напряженные. Разругались, наверное. Арсений вырулил на замершую гладь озера и в приливе безотчетной злости поднял вверх руку с распрямленным средним пальцем. – Нам с тобой привет, – заметив Гаранинский «фак», хмыкнул Игорь Бойко и добавил смеясь: – Точно голубки расплевались. Гаранин чувствовал, как внутри него поднимается буря и неистово клокочет гнев. Сто раз, пока ехали до Крушинина, хотелось повернуть обратно. Зацеловать строптивую ляльку. Объяснить, что она не права. «Да и что такого я сказал, что она обиделась? – бурчал про себя Сеня. – Подумаешь, графиня – герцогиня! На твое место, девочка, завсегда найдется другая. Один спать не буду!» Он бросил вездеход около лавки Михеича и, покосившись недобро на Свету, велел: – Пойдем, машина в соседнем дворе припаркована. – Я могу и на автобусе, – пробормотала Света и посмотрела упрямо. – Верю, – осклабился Гаранин. – Просто хочу убедиться, что ты уехала, а не запрыгнула в постель к кому-нибудь из местных. – Убедись, – холодно согласилась она. – Можешь даже билет купить. Разрешаю. – Спасибо, – огрызнулся он, ненавидя надменный тон высокомерной девицы. И куда, скажите, куда подевалась компанейская красотка? Ласковая и добродушная? Когда, в какой момент ей на смену пришла эта фурия? Естественно, Гаранин знал, что облажался. Не стоило разговаривать со Светой в пренебрежительном тоне. И насмехаться тоже не стоило. Можно было извиниться. И девчонка ждала от него хоть слово раскаяния. Но напрасно. Сеня Гаранин никогда ни перед кем не извинялся и учиться этому не хотел. После ухода Михеича он попытался вести себя как и прежде, до ссоры, но ничего не вышло. – Ты ведешь себя неуместно, – равнодушно заметила Света и не позволила ему залезть к ней под свитер. – Поучи меня, приблуда маленькая, – пробурчал он недовольно и с удивлением заметил, как она резко встала с дивана и принялась складывать в рюкзак свои пожитки, а потом вежливо, очень вежливо попросила: – Отвези меня в Крушинино, пожалуйста! И вот теперь, мчась в Зарецк во весь опор, Гаранин жалел, что не бросил дежурное «прости», а встал в позу. Жалел, что не удержал после. Не рассмешил, не зацеловал. Он покосился на Свету, сидевшую рядом с закрытыми глазами и не сказавшую за всю поездку ни единого слова. «Нашлась королева красоты, – мысленно фыркнул Гаранин. – Так и в бараний рог согнет, а я и не замечу!» – Когда твой поезд прибывает? – уточнил он, не собираясь долго околачиваться на вокзале. – Мне любой подходит в южном направлении, – устало прошелестела она одними губами. – Кажется, через два часа будет… – Почему в южном? – насторожился Гаранин.– Тебе вроде в Москву надо. – Я сама разберусь, куда мне нужно, – пробормотала Света.– Твое дело купить билет. – Не бойся, дорогая, тут не останешься, – хмыкнул он. Она отвернулась к окну и замолчала до самого Зарецка. Да и к чему слова? Сегодня Гаранин – в булку ранен – хамит, а завтра бить начнет. «Пусть остается в своей деревне и воет на луну», – мысленно рассердилась Света, не думая сдаваться. Она отбросила прочь все думки и переживания об Арсении и сосредоточилась на дальнейших планах. «Кто виноват?» и «Что делать?»– два извечно русских вопроса. И если на первый ответов пока не находилось, то на второй – сколько угодно. Естественно, приняв решение вернуться домой, она полностью надеялась на крестного. Витя Пахомов покричит, погневается, а потом все равно обогреет и спрячет. Конечно, о возвращении в Бордо пока придется забыть, но там, в южном городе детства, искать ее вряд ли станут, тем более что по всем документам она после покушения на Митяя сразу улетела в Москву. Да и сам крестный собирался на пару дней заскочить в родной город. Сердце заколотилось от радости, стоило только подумать о встрече с ворчливым Пахомовым, сумасбродной Линой и строгой бабушкой Раей. «Спрячусь где-нибудь и затаюсь как мышь в норе, – мысленно пообещала она Витьке, но на всякий случай решила позвонить ему, когда поезд тронется. – Или…– Света задумалась.– Лучше когда проедем Вологду». Гаранин, припарковав черный Мицубиси Л-200 около входа в вокзал,сгоряча хлопнул дверью. Потом, достав рюкзак с заднего сидения, подождал, когда из высокой машины самостоятельно выберется Света, и, закинув лялькину котомку на плечо, деловито пошел к кассам. До прихода поезда оставалось каких-то минут пятнадцать. Оказавшись около заветного окошечка, Арсений выжидательно посмотрел на Свету. – Одно место в СВ-вагоне до Сочи, – не поморщившись, сообщила она. Гаранин на автомате повторил информацию кассирше и расплатился, зачарованно наблюдая, как Света протягивает в окошко паспорт и забирает билет. – Вот и все, – тихо проговорила она. – Еще нет, – недовольно хмыкнул Арсений, засунув руки в карманы штанов. – До перрона провожу. Она передернула плечом, давая понять, что это лишнее. Оставаться с Гараниным еще десять минут ей не хотелось. Лучше одной. А потом в купе улечься на полку и спать до самого Города. «Это я хорошо придумала взять билет до Сочи», – отметила она про себя, вспоминая, как давным-давно, сразу после смерти папы, они с матерью вернулись в родной город, а всем врали, что находятся в Сочи. И правильно делали! – Зачем тебе в Сочи? – словно прочитав ее мысли, недовольно осведомился Гаранин. – В любой непонятной ситуации едем на Черное море, – передернула она плечом, будто давая понять, что пояснений не последует. «Из Кемерово, конечно, ближний свет», – едко отметил про себя Арсений, а вслух ничего не сказал. Не успел. Серо-красный поезд, похожий на гигантского червя, медленно скользил вдоль перрона. Света дернулась и принялась следить взглядом, где именно остановится седьмой вагон. – Ну вот и все, – пробормотала она, когда поезд остановился. – Счастливо оставаться. И подумав, что невежливо вот так уйти, не помирившись, протянула руку. – Спасибо! Гаранин, взяв ее ладонь в свою, на миг ощутил, что стоит на распутье. Отпустит Светкину руку – и жизнь потеряет смысл. Закончится в прямом и переносном смысле слова. Он почувствовал дикую безысходность, понимая, что не должен, не может ее отпустить. Не сейчас, твою мать… – А поцеловать на прощанье? – улыбнулся он, лихорадочно прикидывая, как ее удержать. Света приподнялась на носки и, выдав на лице жалкое подобие улыбки, едва-едва прикоснулась губами к его щеке. – Не так, – рыкнул Арсений и сгреб девчонку в объятия. – Все не так! Он накрыл ее губы своими, а потом пробормотал чуть слышно: – Не уезжай, пожалуйста! – Уже слишком поздно, – пролепетала она, не двигаясь. Лишь кивнула в сторону поезда. – Мне пора. – Провались оно пропадом, Света – пробурчал Гаранин. – Я не умею просить прощения. Иногда мелю всякую гадость и пошлости, но не уезжай, слышишь? Я научусь… Прости меня! Еще ведь не поздно, понимаешь? Она воззрилась на него глазами, полными слез, и мотнула головой в сторону своего седьмого вагона и проводницы, застывшей столбиком около двери. – Не хочу тебя отпускать. И если… ну в общем, давай позвоним, кто там тебя ждет в Сочи, и объясним, что ты не приедешь, – старался уговорить Свету Гаранин. Она не отвечала, лишь молча уткнулась ему в грудь и горько расплакалась. Арсений прижал ее к себе, наблюдая, как поезд медленно тащится вдоль вокзала. – Поехали домой, а? – предложил Гаранин. – Можем по Зарецку погулять. Все-таки цивилизация. «Поселок городского типа, – хмыкнула про себя Света. – Тоже мне цивилизация! Хоть десять тысяч жителей тут наберется?» Она всхлипнула еще раз и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. – Не реви, – ласково пробурчал Гаранин и даже вытер слезинку, резво сбегавшую по ее щеке. – Я и не знал, что ты такая легкоранимая, девочка. Хочешь, пройдемся по магазинам или в кино сходим? Или сразу домой и в койку? Света рассмеялась, вытирая слезы, но не отодвинулась от Арсения, а так и стояла прижавшись, будто боялась его потерять. Гаранин чувствовал, как она дрожит всем телом, и сам ощущал странное чувство. Будто тысячи мелких электрических зарядов сновали между их телами, грозя шарахнуть самой настоящей молнией и снести вокзал и город к собачьим гребеням. – Пойдем отсюда, – прошептал Арсений и, поправив съехавший с плеча рюкзак, словно маленькую повел ее к машине. Света не сопротивлялась. Только ее ладонь в его руке имела значение, только тот островок тепла соприкасающейся плоти. Остальное подождет…HYPERLINK "https://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?p=6127892" \l "6127892"ГЛАВА 11