Боже, что я несу, зачем я это несу!?
На заляпанном лбу «полупородного» проступили крупные капли пота, и я успела только понять, что ему совсем «сорвало крышу» – он коротко, без замаха ударил ножом. Мои руки дернулись – тоже будто сами, и лезвие с глухим чпоканьем вспороло пластик ведерка. Он глухо взревел – и рванул у меня ведерко. Я зачем-то попыталась ведро удержать – без толку, конечно, пластиковый край только больно ободрал пальцы. «Полупородный» швырнул ведерко себе за спину – и оно звонко стукнуло Аньку по голове.
Мой убийца, дыша, как загнанный конь, и захлебываясь ненавистью, снова шел на меня…
- А-а-а-а! Помогите! Убивают! Дядьки девочку убивают! Совсем! А-а-а!
Анька орала – громко, самозабвенно и так пронзительно, что у всех в автобусе заложило уши.
«Полупородный» замер, коротко глянул через плечо и бросил «качку»:
- Заткни е…
Сказать «ё» он не успел. Я со всей силы въехала ему коленом между ног.
- Ё-е! – выдохнул он. Договорил, все-таки…
Выронил нож и согнулся пополам.
Витка извернулась кошкой – окончательно придавленный Леша что-то глухо заорал под ней – и пихнула «полупородного» обеими руками в зад. Тот отпустил свое ушибленное сокровище, взмахнул руками, будто взлететь собрался, и головой вперед рухнул на сидение. Прямо на колени Петюнечке и Катьке.
- Бум! – голова «полупородного» гулко вошла в соприкосновение с окном.
«Полупородный» заорал снова и заворочался на коленях у малышей, пытаясь подняться. Катька наклонилась – и укусила его за бок.
Умный ребенок, за зад кусать не стала, сквозь джинсы не прокусишь!
Вопль «полупородного» перешел в ультразвук.
Растерянный «качок» замер, держа на весу ухваченную за шкирку Аньку.
- Отпусти малышку, негодяй! – прижимая кулачки к груди, пронзительно завопила Тося и тут же в ужасе зажмурилась под очками.
- А-а-а! Убивают! – болтаясь в его хватке продолжала вопить девчонка и, перейдя на совсем уж нестерпимый визг, заорала на всю очередь машин. – Я маленькая! Мне пять лет! Меня убивают!
- Ты что ж делаешь, гад, а ну пусти дитёнка! – на ступеньке автобуса стоял давешний водитель молочной фуры, а в руке у него красовалась монтировка. Позади, злые и собранные, толпились его товарищи-шоферы.
- Пусти, кому говорю! – звереющий на глазах шофер полез в салон…
И вот тут я перепугалась по-настоящему! Сейчас шофер с «качком» сцепятся, Анька окажется между ними! А если еще кто из придурков попробует малышей схватить…