Если она сейчас скажет – репетируйте, я умру. Вот тут, на месте. И пусть в морской прибой, протягивая руки навстречу кораблю капитана Грея, вбегает мой хладный труп.
- А мы здесь разберемся. – Решительно сказала Микулишна. – Не боись, Татьяна, я за ними присмотрю.
Душка-Череп поглядела подозрительно, но в этот момент загудел клаксон, она ухватила Бореньку вместе с его камерой и убежала.
- Ну? – грозно упирая руки в бока, сказала Микулишна. – Будем репетировать? Или на пляж пойдем?
- В-в-ва-а! – дружным воплем ответила ей малышня.
- Я так понимаю, все высказались в пользу пляжа? Десять минут на сборы! Кто опоздает, остается в пансионате! – трубным гласом перекрывая вопли, объявила Микулишна, и, прыгая через ступеньки, мы рванули вверх по лестницам.
Я вихрем влетела в комнату.
- Шляпа, шляпа, шляпа… Где моя шляпа? – заорала я. Потом вспомнила, где моя шикарная белая шляпа с мягкими полями, из-под которых так круто окидывать парней загадочным взглядом… а заодно и где угольно-черное парео… и затосковала.
- Почему обязательно должна была пропасть моя чудесная шляпа, а не твоя дурацкая кепка? – выпалила я.
- Она не дурацкая, а от Tony Helfiger. – Напяливая кепку в дополнения к ансамблю из светлых капри и пестрой блузы с широченными рукавами, злорадно объявила Витка.
- Мне совершенно нечего одеть! – простонала я и это была чистейшая, незамутненная правда.
- Есть на свете справедливость. – С глубоким удовлетворением заявила Витка.
Я запустила в нее подушкой – хотела лампой, но Душка терпеть не может, когда мы бьем гостиничное оборудование – и принялась собираться. Ладно, раз шляпа и парео пропали, остается стиль «ванилька». Я натянула на себя футболку на два размера больше и ярко-зеленые леггинсы на размер меньше, наскоро вплела в волосы несколько цветных шнуров.
- Ты еще угги надень – в расшитых валенках на пляж, какая красота! – закатила глаза Витка, но я ее проигнорировала – и сандалии сойдут. Витка с мученическим видом запихивала в доставленную моим блондином сумку свое пляжное полотенце. Могла бы рожу и не кривить – мне соседство с ее шмотками тоже не нравится. А что делать?
Мы взялись за ручки сумки с двух сторон. Напоследок я внимательно поглядела в зеркало – на свое, а заодно и Виткино отражение. Связанные одной сумкой девчонки в зеркале – светленькая и темненькая – казались странно чужими, серьезными и настороженными.