— Холодно-о-о, — захныкала она, словно маленький ребёнок.
Я уже хотел сжалиться, но вовремя вспомнил, что пьёт она как взрослая. Вот и пусть приходит в себя и потрудится мне всё объяснить.
— Дим, всё! Всё! Пожалуйста, — минуты через две произнесла Даша более твёрдым голосом. — Я уже как стёклышко!
У меня и самого руки подмёрзли от холодной воды, да и её начало заметно потряхивать.
Прости, бельчонок.
Я отключил воду и, выпрямив Дашку, укутал её плечи и голову в махровое полотенце. Зубы стучат, в глаза не смотрит. Сердце сжалось от жалости, но это не умаляло моей злости на неё.
— В зал, — мягко приказал я. — Сейчас сделаю горячий кофе.
— Угу, — слабо кивнула Даша и, обогнув меня, пошла куда направил.
Я быстро приготовил кофе, заодно выкурив сигарету, и вернулся в зал с двумя дымящимися кружками. Поставил на журнальный столик и сел на диван рядом с Дашей, подобравшей ноги под себя и уткнувшейся лбом в колени.
— Отогрелась? — спросил я сухо.
Глухо угукнула, не поднимая головы. Убрал с её волос полотенце и передал кружку:
— Пей.
Она молча отхлебнула, поморщившись. Знаю — крепко и горячо. Но это должно помочь. Взгляда моего продолжала избегать, наблюдая, как колышется жидкость в кружке от её дыхания.
— Даш, что происходит? — тяжело вздохнул я, обжигая губы и горло своей порцией кофе.
— Ничего, — буркнула она и вернула кружку на стол, сразу же снова спрятавшись за своими коленями.
Ушла в себя. Закрылась. Я прекрасно понимал, что когда она в таком состоянии, из неё и писка не выдавишь. Понимал и принимал. Всегда. Но сейчас меня это ещё больше злило.
— Посмотри на меня, — произнёс я, добавив в интонацию ледяные нотки.
Ноль реакции, лишь слабо шевельнулись плечи. Я пролез рукой между её колен и несильно сжал подбородок, приподнимая и заставляя посмотреть на меня.
— Неделю. Неделю ты меня почти игнорируешь, а теперь заявляешься пьяная с посылом, что тоже скучала. Что? Происходит? — последние слова я отчеканил.
Уголки её губ поползли вниз, и через секунду она шмыгнула носом, а затем всё-таки заглянула в мои глаза блестящими от слёз изумрудами.
— Наваждение, — тихо выдохнула Даша.
Её взгляд ошарашил меня своим желанием, словно пуля, прострелив сердце. А в следующее мгновение в мозгу что-то щёлкнуло и я, резко наклонившись, поцеловал прохладные губы. Их вкус и порыв вырвавшегося дыхания — снова выстрел в сердце, напрочь отключающий возможность думать. Она мгновенно опустила колени, обхватывая руками мою шею и теснее прижимаясь ко мне. Я положил ладони ей на талию и сжал пальцы, вырывая из неё тихий стон.