— Урок номер четыре, — она прикрыла
глаза: — Твои люди — это твое королевство. Не земля. Не замки. Не
богатства. Твои люди — это Нордвуд. И их благополучие и здоровье —
твоя цель, принцесса. Конечно, нельзя знать всех. Но можно знать
многих. И помочь многим. Особенно в тех вопросах, где они
несведущи. Я спасла руку этого человека. Лекарь предлагал ее
отрезать. Для него — это магия.
— Но ты творила чары, когда лечила
его? — не унималась Девана.
Гвин потянулась. Зевнула.
— Немного, — она поправила шаль на
плечах. — Я притупила его боль, когда вскрывала рану.
— Вот, о чем я...
— Ты закончила? — перебила
адептка.
— Нет, — процедила принцесса.
— Тогда заканчивай скорее, — Гвин
встала и пошла в соседнюю комнату, — а я пока покормлю птицу.
Девана сокрушенно взялась за холодные
ракушки. Оставалось три.
— Я думала, мы будем смотреть в
красивые кристаллы и превращать молоко в... я не знаю... в
сливки?
— В сливки молоко и без тебя
превратится, — со смехом отозвалась Гвинейн. — Или в
простоквашу.
Принцесса с ненавистью воткнула нож
меж холодных липких створок. Ее отчаяние было столь велико, что она
даже запах перестала ощущать.
Адептка возвратилась спустя пару
минут. Она взглянула на работу Деваны. Удовлетворенно кивнула.
— Думаешь, я в Академии сразу была
допущена к сложным чарам? — она налила в котелок воды и повесила на
огонь. — Нет, конечно. И твои моллюски — детская игра. Закинь
ракушки в воду. Пусть закипят и немного поварятся. А потом вымой
руки. Будем...
В дверь снова постучали.
— Войдите, — крикнула Гвинейн.
На пороге показался старик. Он зашел,
постанывая. Лицо было серым. Глаза — ввалились. Вокруг головы был
намотан толстый шарф, который скрывал всю нижнюю челюсть.
Лицо Гвин помрачнело. Она подошла к
старику и принялась помогать ему снять полушубок и размотать
шарф.
— Зуб? — спросила она.
— Угу.
Щека деда распухла и приобрела легкий
сливовый оттенок.
— Гремир, если не ошибаюсь? — Гвин
нахмурилась.
— Гремис, госпожа, — поправил старик,
которого адептка уже усадила на стул.
— Верно, — женщина кивнула. — Ты с
хутора Алмоны, если не ошибаюсь? Ее скорняк? Коровьи кожи
выделываешь просто изумительно, должна заметить.
— Спасибо, моя госпожа, — в глазах
старика загорелись искорки гордости.
— Рассказывай, что приключилось,
Гремис, — попросила адептка.