Гвин сдержалась. Вместо этого лишь
изрекла тем тоном, каким отчитывала младших адептов в Академии:
— Не смей так со мной разговаривать.
И не смей заявляться посреди ночи и подрывать мой авторитет. Я твоя
будущая королева. Не забывай об этом, Норлан.
Иврос неожиданно натянул поводья. Его
конь загарцевал на месте. Пуговка чуть не врезала в него. Благо,
снег под копытами помог быстро остановиться.
— Тише, Вереск, — велел колдун
жеребцу, успокаивая его.
Он обернулся к удивленной адептке.
Смерил долгим взглядом. Впрочем, уже без прежней холодности.
— Ты так просишь прощения. Я тебя
понял, — он вновь подтолкнул коня.
Конь послушно потрусил вперед.
Пуговка последовала за ним.
— Да как ты смеешь! — адептке
захотелось вызвать огненную бурю. Прямо над головой мужчины.
Иврос негромко рассмеялся. Но
очередного язвительного комментария не последовало. Гвинейн стоило
огромного труда, чтобы сдержать клокотавшее внутри раздражение.
Оба предпочли продолжить путь в
молчании. Гвин сонно куталась в плащ. Она поглядывала по сторонам,
гадая, сколько опасных хищников разного роду-племени скрываются в
заснеженной чаще. К счастью, к ним никто не приближался. И не
приблизился бы. В том адептка была полностью уверена. Пока рядом
находился Иврос, ей ничто не грозило. Ощущалось в нем нечто такое,
что отпугивало любых врагов.
Повинуясь любопытству, женщина
покрепче взялась за седло и сосредоточилась. Губы почти беззвучно
зашептали слова заговора. Очи адептки налились молочно-белым
опалесцирующим свечением. Состояние транса охватило тело. Подняло
сознание выше. Позволило четче рассмотреть тонкие нити энергий
вокруг.
Угрюмый зимний лес точно расцвел.
Сизая дымка витала в воздухе — мороз сковывал влагу. Зеленоватые
завихрения в вышине нагоняли облака на кажущуюся теперь
ослепительной луну. К утру они соберут снегопад. Тучи скроют этот
пульсирующий зеленый свет — свет сотен погребальных костров на
могилах чародеев. Величественное и одновременно трагичное зрелище.
Такое, что женщина невольно отвернулась, опускаясь ниже.
Грани снежинок на ветвях и земле
показались четко различимыми острыми лезвиями. Едва слышно дышали
спящие деревья. Вокруг них скапливались слабые желтоватые проблески
тепла. В глубине леса большая серая сова пристально наблюдала за
путниками. Теперь ее глаза казались яркими зеркалами жидкого
серебра. Сова отвлеклась на слабый шорох — маленькая мышь пыталась
проскользнуть под снегом. Птица тенью сорвалась вниз. Оглушительно
треснула разбитая корка наста. Захрустели маленькие косточки,
перенося жизнь из одного тела в другое.