— Оден! Ярл велел брать всех живыми, его слова для тебя
ничто?
Сердце билось так сильно, что разгоняло адреналин в моём теле.
Страх сковывал меня. Лучше держать язык за зубами, кружилось в
голове.
— Ярлу не нужны трупы на границе! Он хочет показать смерть,
чтобы её видели, свяжи его и пошли.
— Я снова поддался гневу Трюггви. — Он убирал топор себе за
складку ремня. — Не будь зол на меня.
Трюггви, был поистине огромен, шея была в татуировках, виднелись
шрамы, одного глаза был лишён, Оден же напротив, едва дотягивал ему
и до плеча и почти не имел особых черт, что бы его выделяло.
Мне не дали подняться, просто зажав ногой грудь, другие же
подняли мои руки, пока тот, который только что хотел проломить мне
топором голову, связывал их.
— Встань! — Буркнул Оден. — Только дёрнись, отрублю руки. Думаю,
ярл не будет против, если приведём к нему калеку?
— Нет. — Отвечал Трюггви. — Он говорил, брать живьём, а что до
нехватки рук, то по дороге, они могут и отвалится! — Амбал хлопал
Одена по плечу и смеялся.
— Выдвигаемся! Путь до Хеддугу не близкий.
Отряд воинов шёл дружно, то и дело рассказывая друг другу
истории, подчёркивая смехом.
Что же до меня, я не мог ничего понять, что за бал-маскарад
творился вокруг. Кто они такие и как я сюда попал. Может мне это
сниться? Тогда почему мне настолько холодно, я чувствую ветер на
своей коже, дрожу. Это не может быть сном. Меня сбила машина, я
видел, как лежу в операционной. Бред, всё нереально, не может быть.
Розыгрыш? Меня напоили снотворным и решили разыграть? Нет, тоже
бред.
— Трюггви, глянь на этого, одет странно. — Оден, смотрел на меня
с недоумением. — Словно издёвка ярлу Торгниру! Ничего, когда по
весне спадёт снег, мы покажем тому выскочке, что наш ярл, истинный
будущий конунг.
— Думаю я, что ярл Колльбьерн, не стал бы отправлять к нам
своего воина, а отправил жалкого раба! Согласен Оден, по весне, его
голова уже будет украшением, посаженным на кол. А что до этого
безымянного, сегодня всё и решиться, что с ним будет.
Мне стало не по себе, от этих слов. Что со мной будет? Только
сейчас, я начал понимать серьёзность ситуации, я не спал, я бодр.
Это уже не походило на чью-ту шутку, это было взаправду,
— Эй, безымянный! — Начал Оден, дерзок же он был. — У тебя есть
имя, раб?
— Я не раб. — Произносил всё спокойно, не было желания, лишится
своих рук.