Я слышал: как по лагерю снуют стражи, как в клетке, рядом с моей
повозкой, мои товарищи подтрунивают над Орисом, а он в ответ лишь
поливает их грязью и грозится всеми возможными карами, что еще
сильнее их веселит. Похоже, что наш план мести удался по максимуму,
и ящерка отправилась с нами, в роли такого же заключенного, для
разбирательства в столице.
Мои эксперименты пришлось прервать из-за нарастающей головной
боли. Да и Хунгид уже вернулся в повозку с чашкой похлебки. Он
помог мне сесть, прислонив спиной об один из ящиков. За что я был
ему очень благодарен. Силы возвращались медленно, и самостоятельно
совершить такой подвиг я бы не смог.
Обхватив горячую кружку дрожащими руками, я чуть не опрокинул ее
на себя. Руки тряслись, как у припадочного, и сил держать кружку
нормально, в ослабевших руках, просто не хватало.
- Вот жеж! - выругался Хунгид. - Давай помогу.
Подхватив кружку снизу, он начал медленно меня поить. Рот
наполнил обжигающий, мясной бульон с привкусом незнакомых мне трав.
В этот момент, он показался мне райской пищей, а не жидкой походной
похлебкой. Не отрываясь от чашки, я пил и пил, обжигая рот и горло,
но мне было всё равно. Увы, но, как и с водой, похлебка быстро
закончилась, совершенно меня не насытив.
- Хороший аппетит - это хорошо, - усмехнулся мой надзиратель
собственному каламбуру, - значит идешь на поправку.
Черт! А ведь он прав! Если я слишком быстро пойду на поправку,
это может вызвать подозрения, а что еще хуже, меня могут переселить
в клетку к остальным. Жаль нет зеркала, чтобы увидеть себя со
стороны. Хотя, если судить по ощущениям, не всё так плохо. Думаю, я
сейчас выгляжу не лучше матерого мертвеца. Так что можно отложить
этот вопрос до ночи, когда за мной уже не будет такого пристального
присмотра. А там и варево чертового Оланта поможет.
Отпустив, наконец кружку, я благодарно кивнул и вновь попытался
улечься самостоятельно. На удивление, у меня это почти получилось.
Если не считать того факта, что под конец, мои руки не выдержали, и
я рухнул на дно телеги, хорошенько приложившись головой о
доски.
- Твою мать, - прошипел я, морщась от боли.
- Куда ж ты так спешишь, - посетовал Хунгид, - вечно, вы
молодые, куда-то торопитесь, летите не знамо куда и зачем. Вот мы в
ваши годы...
Я опять, как и в прошлый раз, ушел в себя