Нашу колонну возглавлял Хафли, за ним Харс, я в центре, за мной
Урис и Гезер замыкающим. Временами Хафли замедлялся и высматривал
лишь ему видимые приметы. Орк же шел настороже, готовый в любой
момент прикрыть собой следопыта. А я спиной чувствовал две
изучающие меня пары глаз, которые вот-вот проделают во мне четыре
отверстия, не хуже лазеров.
Каждый раз, когда отряд замедлялся, я переключал свое внимание с
окружающего нас леса на то, что пытался рассмотреть или вынюхать
наш следопыт. Но пока все мои потуги не приносили никаких
результатов. Я так и не смог определить ни единого следа или других
признаков, на которые тот ориентировался.
Изрядно пропетляв по лесу, Хафли подал знак остановиться, как
раз в тот момент, когда на моей карте начали появляться серые
метки. Недурно же у нашего следопыта прокачаны навыки. По моим
расчетам, до скопления условно нейтральных меток было никак не
меньше метров семидесяти.
Не издавая ни звука, одними только жестами, они начали что-то
обсуждать с Гезером. Когда безмолвный диалог был закончен, Гезер
так же безмолвно обратился ко мне. В этот раз я понял его с первой
попытки и стараясь не шуметь, я достал их мешки из инвентаря.
Правда не рассчитал вес мешков и когда вынул из инвентаря
первый, чуть не уронил его на землю. Гезер, видимо ожидавший нечто
подобное или просто у него были хорошие рефлексы, успел подхватить
мешок и аккуратно опустить его на землю.
Орк был готов прожечь меня взглядом и весь его вид показывал,
что тот готов со мной сделать. Я же попросту его игнорировал, что
бесило его еще больше. Не знаю причины такого поведения. Может он
ненавидит магов, а может людей, но выяснять это у меня не было
никакого желания. Пока он не лезет ко мне, пусть хоть наизнанку
выворачивается от злобы.
Распределив мешки между собой, трое разбежались в разные
стороны. А мы с лекарем остались ждать на месте. Ждать пришлось
долго, и чтобы не скучать, я сел на землю и, прикрыв глаза,
сконцентрировался на окружающем пространстве. Почти сразу заработал
пассивный навык “концентрация”, и все звуки в лесу усилились. Я
даже смог различить легкий шорох, издаваемый при перемещении нашими
товарищах.
На карте тут же загорелись три зеленые отметки, причем на этот
раз все отметки были подписаны. Впереди, серыми отметками, были
обозначены зунги. Я насчитал девятнадцать особей, но не смог
определить, сколько из них взрослых, а сколько детенышей.