Я отсчитывал расстояние, оставшееся до точки, в сторону которой
мы двигались. Когда до нее оставалось чуть больше десятка метров,
орк внезапно, даже для меня, заорал во всю глотку какой-то клич. Я
еще не успел ничего осознать, а мы уже неслись на пределе
возможного. Всё, что я успевал, это уворачиваться от веток,
норовивших заехать мне по лицу, и не отставать от остальных.
Того, кто стоял у нас на пути, Харс снес походя, смахнув его в
сторону, как назойливую муху. Да так быстро, что я даже не успел
рассмотреть кто это был. Впрочем, мне сейчас было не до того.
Оставшиеся восемь точек сменили направление и резво бросились в
погоню.
Харс несся напролом, как взбесившийся крейсер, сметая всё на
своем пути, направляемый лишь редкими командами Гезера. Дорогу я не
запоминал, концентрация лишь позволяла мне поддерживать заданный
темп, не переломать себе ноги и не выколоть глаз о какой-нибудь
сук.
Позади слышались крики, ругань и отрывистые команды. В стороне
от нас, то и дело, пролетали стрелы или втыкались в стволы. Пару
раз, они пролетели совсем уж близко. Я втянул голову в плечи,
ожидая, что вот-вот одна из них сейчас воткнется мне в спину. В
ответ на эти мысли, тут же заболели раны, оставленные отравленными
стрелами гоблинов.
Я вновь сосредоточился на беге и фантомные боли тут же
отступили. Краем сознания я заметил, как погоня начала отставать, а
через пару долгих минут, показавшимися вечностью, и вовсе исчезла
из зоны видимости моей карты.
Несмотря на то, что голоса преследователей давно уже стихли
где-то вдали, только спустя минут тридцать Гезер решил, что мы уже
достаточно оторвались от наших преследователей и скомандовал
перейти на шаг, но не останавливаться. Еще часа два мы маршировали,
временами меняя направление, двигаясь неизвестным мне маршрутом.
Остальные беспрекословно слушали старшего, я тоже не задавал
вопросов, еще успеется.
Когда наш вожак скомандовал привал, я рухнул на землю там, где
стоял и, раскинув руки, пытался отдышаться. Ребята тоже выглядели
вымотанными, но повторять мои действия не спешили. Каждый выбрал
себе дерево поудобней и сел, облокотившись спиной о его ствол. При
этом, как я обратил внимание, расселись все так, чтобы перекрыть
круговой обзор полностью.
Удивляться уже не было сил, раненый бок горел огнем. Коснувшись
его, я поморщился от простреливающей боли, а пальцы ощутили что-то
влажное. Я поднес их к глазам и мысленно покрыл волчонка
многоэтажной, непечатной конструкцией. Ещё не успевшая затянуться
рана снова начала кровоточить. После забега выносливость была
практически на нуле, и мой хваленый реген давал сбой.