- И почему я не удивлён? – рассмеялся Эбнер. – Выдающийся
образец, между прочим! Имя и фамилия, к величайшему сожалению,
неизвестны. Ранг тоже оценить не представляется возможным, но никак
не ниже шестого. В плен наверняка попала без сознания, иначе просто
не далась бы. Ещё молода, здорова, а организм носит следы
вмешательств магического и алхимического рода. Пусть и не
оптимизированных, но на удивление удачных… Повышенная регенерация,
феноменальная живучесть, высочайшая резистентность к ядам, болезням
и даже алкоголю… Большая удача, что её удалось получить невредимой.
Да что говорить! Она сделала больше попыток побега, чем все
остальные вместе взятые! Пришлось подрезать ей сухожилия на руках и
ногах, сделать операцию на голосовых связках… И даже лоботомия не
смогла её до конца привести в покорное состояние.
Я смотрю на «куклу» 6-10-15.
Лет тридцать. Тусклые светлые волосы, осунувшееся лицо. Бледная
кожа, давно не видевшая солнечного света. Алые глаза с вертикальным
зрачком…
Я смотрю на Хильдегарду Винтер.
Я смотрю на свою сестру.
Звуки глохнут, уши будто бы закладывает ватой. Я стою на месте,
не в силах оторвать взгляд от Хильды.
Минута, год, вечность – не знаю, сколько я так простоял. Но
затем меня вернули в реальность голоса.
Точнее не вернули, а вышвырнули.
- Отменные буфера, - вполголоса произнёс один из стоящих за моей
спиной лагерных охранников. – Может, как всё успокоится попробуем
её?
- Тссс! Тихо, придурок! – прошипел второй. – Вдруг этот
услышит!.. И профессор опять психовать будет, если узнает, что
«куклам» опять кто-то вне плана ребёнка заделал…
Хильда смотрит на меня пустым немигающим взглядом… А затем
слегка размыкает пересохшие потрескавшиеся губы и беззвучно
выдыхает:
- Кон… рад…
Где-то внутри воет от боли запертая в магической клетке тварь,
разрывая криком мою грудь.
Я медленно поворачиваюсь к охранникам.
- Сэр?.. – озабоченно произносит один из них, видя моё лицо.
Открытая дверь в шлюз – словно окно в тёмной комнате, словно я
смотрю из глубины колодца. И я падаю в него. Падаю. Падаю… Протяни
руку и выберись обратно – это не сложно.
Но я не хочу.
Мир выгорает, обращая все свои цвета в пепел. Мир обретает все
оттенки серого.
- С вами всё в порядке, сэр? – вновь спрашивает меня
охранник.
- Нет.
Я поворачиваюсь к ним спиной. Лагерные охранники оседают на
колени, хватаясь за перерезанные глотки, из которых хлещет
кровь.