– Видимо, некоторые твари были экспериментальными, – криво ухмыльнулся граф.
Графиня, которая уже поднялась было из-за стола, отшвырнула салфетку.
– А знаете, у меня сегодня необычайно весёлое настроение! – злобно сообщила она. Но от звуков её голоса меня вновь невольно пронзил волнующий трепет. – Почему бы нам не устроить небольшой праздник в честь прибытия к нам мисс Кармель?
– Фабиана, тебе лучше пойти к себе, – граф угрожающе поднялся со своего места.
– Что с музыкантами? Почему они затихли? На празднике непременно должна быть музыка! – продолжила графиня, не обращая на него никакого внимания.
Только сейчас я поняла, что музыка действительно прекратилась уже какое-то время назад.
– Хотя к черту их! Они нам не нужны. А вы знаете, мисс Кармель, что я некогда прекрасно музицировала?
Графиня размашисто зашагала к роялю в дальнем конце залы.
– Фабиана, не смей! – прорычал граф.
– Мне даже прочили блестящее будущее. Говорили: у меня дар.
Она откинула крышку рояля и, не снимая перчаток, пробежалась пальцами по клавишам. Граф рванул в её сторону. И тут леди Фабиана запела.
Ничего подобного я в жизни не испытывала: моё сердце защемило от восторга, мне хотелось смеяться и плакать одновременно, а ещё подбежать и покрыть поцелуями её тонкие пальцы, и слушать, слушать её голос, отдававшийся во мне волной блаженства. От его звука каждая клеточка моего тела вибрировала.
Граф замер в нескольких шагах от неё и, судя по лицу, переживал схожие эмоции. Его грудь тяжело вздымалась, саркастичное лицо смягчилось, и даже уши покраснели. А потом он сделал над собой отчаянное усилие, как человек, идущий по колено в бурном потоке. Шаг, ещё один. Наконец он оказался возле графини и влепил ей пощёчину.
Песня тут же оборвалась, и меня отпустило. Леди Фабиана упала, держась за щеку, на которой остался красный след и даже капельки крови там, где её оцарапал граф: ногти у него были ухоженные и чуть длиннее, чем принято у мужчин. В первую секунду графиня была совершенно ошеломлена, и мне стало почти жаль её. Казалось, она сейчас заплачет. Но она быстро опомнилась, вскочила на ноги и, вздёрнув подбородок, величественно выплыла из зала.
– Ну, а теперь нам осталось уладить кое-какие формальности, – как ни в чём не бывало обернулся ко мне граф. Он по-прежнему тяжело дышал, но лицо уже снова было непроницаемым.