– У наших связистов, как у непутевых детей: если не понос, то золотуха. Смотри, чтобы опять квартиру не обчистили.
– Она теперь охранной сигнализацией оборудована.
– А магазин?
– Тоже под охраной.
– Значит, у Куксина один выход: взять лично тебя за горло.
– Для этого у него руки коротки.
Слава вздохнул:
– Ох, Всеволод, Всеволод… годков тебе уже немало, а шустришь, словно юноша-романтик.
– Я пока юноша и есть, – Красноперов хохотнул. – Скоро вот женюсь, тогда сразу повзрослею.
– Черт тебя, всесезонного котяру, женит. Или в самом деле потрясную кошечку присмотрел?
– Присмотрел.
– Из местных?
– Местные сплошь неликвидны.
– Значит, топ-модель из большого города привезешь?
– Привезу.
– Говорят, «модели» дорого стоят…
– Не дороже денег.
– Вот, богач ненормальный!.. На свадебную презентацию позовешь?
– Непременно позову!
– Скоро гульнем?
– Недели через две.
– Ладно, подожду. Ну, будь здоров, Всеволод! На свадьбе, как говорил один алкаш другому: «Под столом встретимся».
Положив телефонную трубку, Голубев задумался. Зафиксированные красноперовским автоответчиком неопознанные звонки вполне могли быть попыткой Куксина завязать контакт с преуспевающим виноторговцем, чтобы шантажировать его за прошлую обиду. В то же время, учитывая дрянную работу местной АТС, с квартирным телефоном Красноперова мог соединиться любой случайный абонент. Славе самому по нескольку раз в день приходилось отбиваться от ошибочных звонков. После недолгих раздумий Голубев стал читать сводку ночных происшествий. Сводка была короткой: дебош перепивших юнцов на дискотеке в районном Доме культуры, семейная «разборка» тоже по пьяной лавочке и попытка групповой кражи со взломом из коммерческого киоска. Вневедомственной охране удалось задержать одного из трех взломщиков и водворить его в изолятор временного содержания. Этот эпизод заинтересовал Голубева тем, что задержанным на месте преступления оказался дважды судимый карманник Синяк, который раньше ни в каких групповых делах не участвовал. Он виртуозно чистил мужские карманы и дамские сумочки всегда в одиночку. Изредка в компании себе подобных пытал картежную удачу и, как правило, уходил с выигрышем. Слава тут же позвонил дежурному ИВС и попросил срочно доставить Синяка к нему в кабинет.
Смахивающий на худощавого подростка двадцатилетний Витя Синяков не блистал обаятельной внешностью, но, отправляясь «помышковать», чтобы не отпугивать от себя людей, наряжался опрятно и по последней моде. В отличие от многих карманников в своей «работе» он не применял ни и бритв, ни монетных заточек. Единственным надежным его «инструментом» были натренированные тонкие пальцы, длинекоторых мог позавидовать любой профессиональный пианист. На этот же раз Синяк предстал перед Голубевым в виде опустившегося до крайности бомжа. Мешковатые брюки и явно с чужого плеча черная рубаха были основательно измяты. Продолговатое лицо с узкими щелками бесцветных глаз опухло, а длинные пальцы дрожали, как у паралитика.