На следующей ступени находили адепты.
Десяток столь же детально прорисованных фигур. Однако пламенные
ауры вокруг них были плотнее и имели несколько отростков, которые
словно шевелились. С этого ранга маг уже достаточно укреплял свой
контроль над изменённой после ритуала аурой, чтобы творить довольно
сложные чары.
Над ними возвышались эксперты. Всего
пятеро. Здесь человеческие силуэты были несколько менее детальными
и размытыми, словно отходя на второй план. А вот аура напротив была
прорисована с невероятной точностью. Она походила на настоящее
живое существо. Сплетающиеся жгуты огня напоминали плоть. В
некоторых местах там угадывалось что-то похожее на полуприкрытые
глаза. С этого уровня становились доступны начальные концептуальные
воздействия на материальный мир. Разрывы пространства и тому
подобное. Костяк клановых бойцов. Основная ударная сила в войнах
между старшими родами.
Генрих перевёл взгляд ещё выше. Три
фигуры. Человеческие черты едва намечены. Ауры уже не из пламени, а
из переплетения щупалец. В каждом клубке плоти горят шесть глаз с
вертикальными зрачками. Мастера. Элита кланов. Именно они
уничтожали титанов высших стадий и кхартов. Они способны
останавливать время и разрывать пространство, а их атаки могут
обращать в пепел десятки квадратных километров. Но даже они не были
вершиной силы Истинных магов.
Грандмастер. Единственная фигура на
вершине. Его аура походила на ауру мастера, только размерами
превосходила её раз в десять. Глаз было нарисовано не шесть, а
двенадцать. Именно они стояли во главе старших кланов. Они были не
подвержены старению в отличии от остальных ступеней, которые пусть
и медленно, но угасали с возрастом. Стать грандмастером можно было
только убив своего предшественника и поглотив его суть. Через магов
подобной силы посланники Великих доносили свою волю.
Впрочем, над грандмастером было
изображено ещё кое-что. Это было сложно описать словами и на
картину оно попало не целиком, а лишь небольшим кусочком. Но то что
попало… Оно походило на нижний край солнца. Только состоящего из
переплетённых человеческих тел, разверстых зубастых пастей и
огромных глаз. Вместо лучей от «солнца» отходили щупальца,
окаймляющие картину по краям и пронзающие все человеческие фигурки.
Генрих думал, что так неизвестный художник изобразил Великого.