Почему-то вспомнила первый курс.
Об этой истории не знал никто. Даже Василиса. Я - молодая и, как считала тогда, страшно умная. Раскованная, прекрасная, красивая. Он старше. И… любовь, чтоб ее. Я ничего не видела вокруг – ни мира, ни людей, не себя. А потом… Потом ко мне пришла его жена с требованием прекратить преследования уважаемого человека.
- У вас же еще впереди, милочка, - сказала.
Помню ее лицо, голос, интонации – как будто это было вчера. Не зло, не агрессивно. Скорее - снисходительно-привычно. Очередные шалости супруга. Влажная уборка дома по четвергам…
– На чужом несчастье счастья не построить, поймите.
Это было жутко. Но я очнулась. И потом… никого не подпускала. Потому что секс – это одно. Лес знаю - волков не боюсь. Эдакая продвинутая Красная Шапочка…
А сейчас… сейчас Красной Шапочке хотелось выть. Волком выть!
- Ида Викторовна, - в окно негромко постучали.
Я даже не вздрогнула. Вот что стресс делает… а ведь днем еще тряслась.
- Ида Викторовна… с вами все в порядке?
- Со мной? Все. В порядке. А в чем дело?
- Кирилл Андреевич распорядился отвезти вас в гостиницу и передать, что задерживается.
- Я не поеду.
Охранники или личные помощники (кто там полагается советнику президента по делам Дальнего востока?) переглянулись. Видимо, мысль о том, что кто-то может не выполнять распоряжения босса, показалась им диковатой.
- Но… - начал один.
- Давайте я отвезу вас домой, - перебил его второй.
Я кивнула и отдала ключи. Машину бросать не хотелось. А за рулем я была просто опасна. Вышла, пересела на место пассажира.
Как глупо все. Почему нельзя было сказать правду? Сразу…
Почему?!
Я сидела на полу около двери. Как зашла – так и рухнула. Сил шевелиться не было. Ну что же ты, Идочка? Давай, уговори себя встать, пройти в дом, раздеться и лечь на кровать. Если уж страдать – то с комфортом…
Надо же… язвительная часть меня еще трепыхается. Ну, вот и славно. Значит, жива. Не все еще потеряно. И это пройдет. Хорошо, что знакомы мы с кобелем высокородным, в котором я заподозрила человека, всего ничего…
Что там еще положено говорить себе, пытаясь во всех ситуациях найти какой-то позитив и, вцепившись в него как в спасательный круг, жить дальше?
Куда-то ходить, о чем-то говорить. Улыбаться. Да к черту улыбаться - хотя бы дышать.
Нет, рассыпавшейся на осколки я себя не чувствовала. Мне было … никак. Словно меня и не существует вовсе. Так как-то …