Однако сейчас, кажется, уже не сходят. Хотя любой капитан
старается, чтобы во время «прокола» большая часть команды
спала.
Время «зависло», создавая вокруг звенящее ощущение безвременья,
значит, шлюпка вошла в прокол.
Человеку даже думать в таком состоянии трудно.
Я первое время сам засыпал, без укола. Появлялось вот это
звенящее ощущение – и засыпал.
Веки и сейчас потяжелели. Всё зависло внутри. Даже вдох
задержался где-то на середине, и я его потерял и...
Вышли из прокола.
Интересно, где? Я попытался определиться по ближайшим звёздам.
Но сектор был мне не знаком. Понял только с какой стороны мы от
Абэсверта. Не с нашей стороны. Сто процентов – с Экзотианской.
Неджел, зевнув, пробежался по пульту. Я уже замечал, что его
тоже укачивает.
Как всегда после прыжка, меня подташнивало, и болели мышцы.
А вот Дьюп сидел в той же позе, даже не пристегнувшись. Везёт же
людям.
Кьясна, община эйнитов
Планета утопала в зелени. При посадке показалось сначала, что
она вообще необитаема. Сплошное буйство растений.
Когда спустились ниже, увидели, что даже над городами плавают на
платформах подвесные сады. Здесь было слишком много воды и
солнца.
Тем проще было сесть незаметно.
Маскировка тоже не понадобилась. Эйнитский храмовый комплекс
жался к лесу на самой окраине маленького городка. В лесу мы
оставили шлюпку, лесом подошли к храму.
У заднего входа, этакой калиточки в заросшей кустарником ограде,
разговаривали трое парней. Одного из них я узнал сразу. По глазам.
Практически чёрным, разрезом похожим на зерно айма. Такие я видел
только на Тайэ.
Глаза на едва тронутом золотистым загаром лице словно бы
гостили, были лишними, потому что во всём остальном их хозяин
казался типичным экзотианцем – высокий, лёгкий, светловолосый.
Я даже не стал оборачиваться на Дьюпа, чтобы посмотреть – понял
он, кто это, или нет. Чего там смотреть – не догадаться было
невозможно.
– Тоо, да йя ста? – окликнул черноглазого другой парень.
Похоже, Тоо – было именем. Скорее всего – детским. Парню –
что-то в районе от тридцати до сорока. По экзотианским меркам ещё
даже не юность. В таком возрасте они относятся к своим
«подрастающим» наиболее жёстко. Считают, что нужно «держать в
руках» и всё прочее. Вот молодёжь и проглотила языки, когда Дьюп
поздоровался с ними.
Понимал я не всё, в общих чертах только. И потому молчал, чтобы
не привлекать к себе лишнего внимания.