— Мы выяснили, что на зачисление пробрался посторонний, — сказал высокий, глядя на меня… почти ласково.
— Из отчета леди Анабель видно, что это абитуриент с неразвитым магическим потенциалом! — возмущенно добавил магистр Кревий. — Самозванка!
— Это не совсем верно, — леди Анабель поморщилась, — не передергивайте, магистр. Девочка практиковалась. Разумеется, доступных способов практики у нее было немного. Но это же не конец света. Я сделала несколько примечаний к общей рекомендации. Кое-что в потенциале девочки требует вашего немедленного изучения. Рекомендую также углубить обучение в первые месяцы и назначить Аде куратора, имеющего опыт работы со старокровными магами без начального образования.
— Старокровными?! — хором воскликнули оба старика.
— Все в моем отчете, — привидение поджало губы.
— Это меняет дело, — заявил высокий старик. — Идем, Ада, побеседуем в моем кабинете. Леди Анабель, будьте любезны, отпортальте девочку в ректорат, у меня из-за всех этих праздничных забот почти истощен потенциал. И вы, магистр, портальтесь, не задерживайтесь.
Кревий кисло скривился, но исчез из комнаты вслед за первым магом.
— Сейчас ты окажешься в кабинете ректора, магистра Серениуса. Не забудь свиток и котика. Ничего не бойся. Знаешь, кто такие добрый полицейский и злой полицейский? — спросило привидение.
— Да, — мне стало смешно, видимо, на нервной почве, зато страх пропал совсем, — видела в сериалах.
— Так вот наши ректор и проректор – как раз как те самые полицейские. Ты будешь учиться в Академии, Ада, — твердо произнесла Хранительница. — Ты желаешь этого всей душой, с того самого момента, как поняла, куда попала, верно?
Я кивнула, затаив дыхание.
— Это значит, что Академия тебя уже приняла. Иначе она просто не впустила бы тебя на порог… и тем более не подарила бы тебе бестию. И не двум чокнутым старикашкам решать, быть тебе тут студенткой или нет, а мне. Иди, — леди Анабель улыбнулась.
Стены уютной комнаты Хранительницы растворились, а на их месте возникли другие, полукруглые, заставленные книжными полками.
…Если магистр Серениус только играл роль сочувствующей стороны, он, несомненно, был отличным актером.
— Кревий, драгоценный мой, сообразите для девочки кружечку какао, — первым делом велел он проректору.
Тот закатил глаза к потолку (вместо купидонов здесь было звездное небо, тоже анимированное, с кометами и медленным движением луны) и двинулся в угол комнаты, по дороге… растворившись.