- Вот как? Интересно…
- Она вступает в связь с теми, кто может как-то посодействовать
ее актерской карьере – охотится исключительно на продюсеров и
режиссеров. Кажется, она понимает, что ее тело – это почти
единственное оружие, на которое она может рассчитывать. Ей надо
пробивать себе дорогу, и, как женщина трезвая, расчетливая, она
пробивает себе дорогу тем, чем может. Мне кажется, стать актрисой –
ее сверхцель, то, на чем мы сможем сыграть.
- Хорошо, продумайте это.
- Слушаюсь!
- Как устроили объект?
- На высшем уровне.
- Комфорта или безопасности?
- И того, и другого.
- Где именно? На Луговой.
- Выбор правильный. И начните… просмотрите загородные базы,
что-то типа домика в селе, недалеко от городской черты, для
американца частный дом со всеми удобствами – предел мечтаний. И
еще, недалеко от Москвы…
- Выбор не велик…
- Это верно, думаю, мы приобретем объект недвижимости, черт с
ним, все равно финансы, финансы… мы и так по уши влезли в это дело…
если игра стоит свеч… а она того стоит… Я так думаю…
Голос генерала прозвучал на последней фразе не слишком уверенно.
Поняв, что дал слабину, Переделкин одернул себя, и ровным четким
тоном произнес:
- Как ваша жена, Петр Евгеньевич? Рада подаркам?
- Какое там рада. Мы расстались. Окончательно. Меня ждали уже
упакованные вещи.
- Вот как?
- Я же говорил вам, Константин Львович, мне кажется, у нее
кто-то есть…
- Значит, развод – дело времени?
- Так точно, развод – вопрос решенный. Я прощать ее не
собираюсь. Знаете, жить в подозрениях… Да и она не захочет ко мне
вернуться.
- Ну, Петр Евгеньевич, я вам не отец родной, но без совета я вас
не оставлю.
Генерал Переделкин был из тех начальников, которых подчиненные
как раз и называют «отец родной». Он считал, что личная жизнь его
ближайших сотрудников влияет на их работу, следовательно, он, как
руководитель, должен быть в курсе всех аспектов личной жизни своих
подчиненных. Вот и сейчас, Константин Львович искренне считал, что
развод, который уже «светил» майору Корчемному не должен отразиться
на операции, которую он курирует. Умение быть жестким, и быть отцом
родным одновременно было серьезным козырем старого генерала.
А вот Корчемный почувствовал это совершенно недавно, зато понял,
почему обитателям Переделкина завидуют сотрудники многих других
отделов Конторы. Конечно, в личной жизни самого майора после этой
беседы ничего не изменилось, но на душе стало как-то легче.