Гордый, наглый, да своебытный. А вот племянник... Его и я и взял
на поруки. Сорванец редкостный... зато знает округу, как свои пять!
А жителей как свои четыре... зуба. О каждом всю подноготную может
выложить, от и до, и на коне скачет как не всякий взрослый.
В королевской конюшне прибыло. Гордый, долго фыркал и бил
копытом, косясь на своего длинноного соседа. Худой, стройный
жеребец, стойко игнорировал возмущения коня, молчаливо жуя сено. И
даже не думал думать о таких вещах, как ценность его худосочной
туши для королевства.
Пацана я взял естественно не как архитектора. Он, теперь мои
глаза и уши. Личный шпион, что о любой новости узнает первым. И не
смотря на длинный и хорошо подвешенный язык, ничего лишнего не
разболтает даже будучи пьян. Я специально его проверил, если
сказано молчать, то нем как рыба, даже под дурманом.
Шло время. Двух математиков я уже обучил сложению и делению
трехзначных цифр, и счету до миллиона. Причем тому, что без рук,
приходилось куда сложнее, ведь возможности считать столбиком у него
нет, а поблажек я не делаю. Но он, хоть и явно отстает от
рукастого, и уже отъевшегося дистрофика, очень старается, считая в
уме.
Мелкий разведчик, которому на вид было лет восемь, а на самом
деле и шести нет, носится по окрестностям, и, что называется,
схватив науку «картография» буквально налету, обрисовывает мне
ближайшее окружение в красках и лицах. Рисовать у него получалось
крайне хреново, а вот болтать – вполне нормально. Скромная карта
угольком на коре, нарисованная уже моей рукой, выглядела
схематично, но все же дает представление об окружающем мире.
Я нанес на карту соседние города, несколько ближайших деревень,
расположение охотничьих домиков в лесу, и родника с чистой водой.
Нарисовал контур речки, и пометил те места, куда без способности
летать – лучше не соваться.
В городе кипела своя жизнь. Прошли посевы, началась летняя пора
по сбору целебных трав. Правда, целебные травы, они стали собирать
с моей подачки. Пустив через нужные ушу нужный слух, я отвадил
жителей городка собирать как лекарство хвосты грызунов, и споры
мухоморов. И уже этим, серьезно сократил смертность в городе.
Ох, чего же мне это стоило... Сначала, при помощи своего шпиона,
которого, кстати, зовут Тимофей, но все кличут просто Мухой, от
«Мухой от сюда!», «Носится как муха!», «Надоедлив как муха!»,
«Приставучий, как муха!», «Жужжит, как муха!» ну и так далее, я
узнал, чьи уши наиболее горячие до сплетен. Потом, я сам заболел.
Это случилось не специально, просто вышел на балкон в пижаме, и
меня... продуло.