– Так ты считаешь, что я лгу? – вкрадчиво спросил Громов, глядя
прямо в глаза родосцу.
– Нет, нет, я не это хотел сказать, я просто…меня не так
поняли…но ведь договор! – начал оправдываться в ответ посол,
внезапно поняв, что все что он тут уже наговорил тянет на смертный
приговор.
Тут взгляд его сместился с разгневанного лица царя Селевкидов и
зацепился за фигуру царского телохранителя-галлата, стоящего рядом
с троном. Мускулистый варвар ростом около двух метров, был облачен
в позолоченную кольчугу и шлем с шикарным пурпурным гребнем. Глаза
его светились какой-то кровожадной радостью, а рука нетерпеливо
поглаживала рукоять длинного меча, висящего на поясе. Он был похож
на снежного барса перед прыжком. И тут посол Родоса понял, что
галлат ждет только приказа царя, чтобы наброситься и растерзать
зарвавшегося родосца. Внезапно так захотелось жить. Мозг еще
пребывал в ступоре, а тело уже начало действовать самостоятельно.
Важный посол великого Родоса, ярый демократ, ненавидящий тиранов,
начал вдруг низко кланяться и бормотать слова извинений. Кланяться
и бормотать. Как он выбрался из тронного зала, посол не помнил. Он
был весь мокрый от пота и мелко трясся.
– О боги, как же хорошо быть живым! – подумал родосец и,
вспомнив кровожадную ухмылку царского телохранителя, затрясся еще
сильнее.
Немного отойдя от таких волнений, Саня с некоторым трепетом ждал
посла от Птолемеев. После провокаций с Пальмирой египтяне не
вызывали особого доверия. Из всех игроков на международной арене в
Азии Птолемеи были самым крупным и опасным противником. Они имели
большую армию и флот и могли доставить царству Селевкидов немало
проблем. Но посланец египтян приятно удивил. Он привез богатые дары
и подтвердил мир, заключенный еще Селевком. Вскоре был подписан
договор о границах, который урегулировал все спорные моменты между
двумя государствами. Саня теперь мог вздохнуть спокойно, в
ближайший год-два Птолемеи точно не нападут, а там уж как фишка
ляжет, да рулетка повернется.
Глава 3.
Самое
впечатляющее орудие разрушения — огонь.
Он
разрушает окончательно и бесповоротно.
(Элиас Канетти)
Карабаллиста громко щелкнула, выбрасывая круглый керамический
снаряд. Глиняное ядро, дымя фитилем, пролетело двести шагов и
ударило в край квадратной деревянной мишени. Яркая вспышка, взрыв и
деревянный метровый квадратный щит мгновенно вспыхнул ярким
пламенем, которое начало стремительно пожирать пораженную мишень.
Стратег-инженер Никомед пораженно выругался и восторженно взмахнул
руками.