Палач еще не касался Веста железом, но от долгого висения на раме у герцога затекали руки и ноги, а при задержании он оказал сопротивление, так что на его лице и теле наливались цветом синяки.
Колодки утяжеляли конечности и ограничивали движения, это приносило дополнительные неудобства и, стимулировали разговорчивость – неподъемные куски камня надевали только на время беседы с дознавателем, но даже нескольких минут с грузом хватало для развязывания языка.
Вся вода, которую помощники палача давали герцогу, была соленой. Едой служила гороховая каша, а одежда давно напоминала рубище самого вонючего портового нищего. Ко всему прочему, палач был большой искусник – от любого неловкого движения веревка натягивалась и слегка душила Веста.
Я слышал, в Квариллии преступники порой сами затягивали эти веревки достаточно сильно, чтобы умереть, но в Вадерии и Умконате смерть удавленника почитали нечистой.
- На поляне, где вы, по вашему утверждению, обнаружили останки маркизы, - Дикран говорил медленно и монотонно, словно его не тошнило от подробностей. - Нет крупных костей, нет головы и внутренностей, как вы можете это объяснить?
- Не знаю! – Вест постарался выпрямиться, его глаза засверкали. - Я не трогал маркизу и пальцем и готов принести магическую клятву!
- Хорошо, сейчас мы пригласим сюда мага для подтверждения ваших слов. - Монотонная речь неожиданно прервалась: - А кто трогал?
Вест подавился недосказанным словом и начал натужно кашлять.
— Значит, кто-то все же трогал? – сделал вывод Дикран.
- Я ничего не знаю, - завопил герцог и разразился самой грязной площадной бранью.
Писец послушно скрипел пером по бумаге, фиксируя все сказанное, а Дикран подливал масла в огонь:
- Вы ничего не знаете, но вы натравили собак на лошадь леди Аннелоры – значит, в вашем распоряжении была вещь с ее запахом. Где вы ее взяли?
- Не помню! – отпирался герцог. – Возможно, маркиза обронила платок или шарф…
Дикран посмотрел на меня, и мы вместе усмехнулись. Как профессиональный телохранитель, Ини ненавидела шарфы. Бесполезные кружевные кружочки ее тоже не волновали – все положенные ей как невесте короля платочки, принесенные камеристкой мигом расхватывали фрейлины, горничные и пажи.