Самый толстый дебил, не утруждаясь
вводными «дай закурить» или «пару копеек», смачно врезал жирным
кулаком. Витя с готовностью кувыркнулся и укрыл всё, что мог,
приготовившись к худшему.
Дети ударников комтруда дружно
заржали.
- Спёкся, самбист? А ну, вставай,
покажи пару приёмчиков!
Били умеренно, без особой злобы,
просто показывая - кто в доме хозяин. Пятиклассник, в прошлый раз
исполнявший танец на одной ноге, вывалил на траву содержимое
портфеля, начал топтать и расшвыривать.
А потом за дело взялся самый
обиженный, получивший в нос и между ног. Он схватил Витю за волосы
и оттянул от забора. Нога в синем китайском кеде надавила на
горло.
«Хватай ступню изо всех сил, потом
резко обе ноги вверх, как на «берёзку». И крутанись!»
Не совсем соображая от боли, Витя
рванулся, поставив тело почти вертикально, как в вольных
упражнениях, и перевернулся, не выпуская кед.
В лодыжке пятиклассника отчётливо
хрустнуло, он завопил точно резаный. Витя откатился в
сторону.
- Пацаны! Он ему ногу
сломал!
Предводитель оценил обстановку и
выбросил в траву слюнявый папиросный бычок.
- Валим! В мусарню заметут!
Шобла сбежала, оставив плачущего бойца
на земле с неестественно вывернутой стопой, а Витя через сутки
угодил в детскую комнату милиции, как и предрекал опытный в этих
делах хулиган. Полная усталая тётка неприязненно глянула на отца
правонарушителя, нервно мнущего кепку. Судя по малиновому уху,
перед кабинетом родитель уже начал воспитательную
работу.
- Дети все дерутся, - повторила
милиционерша знакомые слова. - А ноги ломают только самые отпетые.
И в кого же ты такой зверь уродился?
Отец не понял намёка, заявив, что
покойный тесть служил в НКВД. Витя расстегнул ворот рубашки и
стянул её совсем. На теле - сплошные кровоподтёки, на горле
глубокие ссадины.
- Дерётся и хвастается, что весь в
синяках, - прогундосила тётка. - Ставлю на учёт. А вам, папаша,
будет письмо на работу - в партком и профком. Запустили вы
воспитание.
При мысли, что прогрессивка и премия
пролетают мимо, витин отец засуетился, запросил пощады, пихнул сына
в спину - обещай, мол, что больше такое не повторится.
- Не повторится, - угрюмо буркнул юный
человек, переступив внутри себя важную ступеньку с пониманием
простой истины - никому не позволено его унижать и мучить. - Не
повторится, если они не будут меня избивать и забирать деньги, как
всегда они делают, а вы, милиция, их выгораживаете. Ещё полезут -
убью.