— Клоун, ты границы-то не переходи, а
то только этим салатом и буду кормить!
Но Лёха снова его проигнорировал и
продолжил:
— Кстати, ребята! Официанты! Повара!
Кто здесь давно работает, вы можете мне реально сказать, когда был
сделан этот недоделанный свежий салат из этих недоделанных умерших
от старости на своём далёком Баргосе моллюсков? Я к тому что,
может, пора на этот салат уже делать наценку, как на раритетное
блюдо?
Посетители смеялись, а
бармен-директор смотрел на комика так, будто тот выдал его самую
страшную тайну. Лёха же, не обращая внимания на негодования
работодателя, обвёл взглядом зал и понял: прелюдия закончена, можно
начинать провоцировать драку. И он начал:
— А знаете, что говорит маленькому
цванку его папа в день рождения?
Зрители в зале засмеялись совсем
громко. То ли цванков не любили, то ли просто таким образом
требовали от комика скорейшего развития выбранной темы. Сам же
рептилоид, злобно сверкнув глазами, продолжил есть.
И лишь одно существо в зале,
казалось, не замечало сказанных Лёхой слов — сидевший на стуле в
глубине сцены амфибос. Представители этой расы и так отличались
крупными размерами, но сидевший на стуле казался огромным даже по
сравнению со своими собратьями. Это было существо ростом более двух
метров, напоминающее одновременно и человека, и земноводное.
Несмотря на внешнюю схожесть его
строения с человеческим, по меркам людей амфибос был
непропорционален. Его большая лысая голова, мощный мускулистый торс
и крепкие, но короткие руки заметно контрастировали с сильными и
очень длинными ногами. Кожа его была гладкой, холодной,
серовато-зелёной, а вот глаза голубыми, большими и с виду очень
добрыми. Амфибос спокойно сидел и потягивал из пластиковой баночки
какой-то напиток, не обращая на происходящее вокруг совершенно
никакого внимания.
Лёха тем временем продолжал:
— Он говорит ему: «Сынок, с днём
рождения! Помнишь, папа обещал тебе в подарок ручного пони? Так
знай, цванки всегда держат слово! Только поторопись, а то мама его
уже доедает!»
Зал взорвался смехом. Народ всех рас
и мастей просто закатывался. Хохотали все, кроме неспешно
потягивающего свой напиток амфибоса и, разумеется, цванка.
Рептилоид нехотя оторвался от тарелки, дожевал то, что было во рту,
проглотил это и злобно рявкнул в сторону сцены: