На тела я смотрел ещё долго, минут пятнадцать точно, пока до
меня не дошло, что кроме жалости, больше ничего не испытываю. Даже
отвращение, которое заставляет меня ходить голодным уже вторые
сутки и то молчало. Я кивнул, что-то решив про себя и шагнул в
нутро строительного магазина.
Кому могло понадобиться мародёрство в строительном магазе, в
условиях, которые творятся на улице. Тем не менее, все полки вокруг
были перевёрнуты, цемент и гипсовая шпаклёвка рассыпаны по полу и
перемешаны ногами. Рядом валялись лопаты и другой садовый
инвентарь, а большинство полок были пустыми. Только ценники
остались от бензопил и топоров с гвоздодёрами. Похоже замес был
очень хороший.
Похрустывая саморезами, которые были рассыпаны по полу, я
продвинулся в сторону прилавка. За ним творился бардак ещё хуже,
все коробки валяются на полу, а содержимое просто покрывает пол
ровным ковром. В таком дерьме мне гайки не отыскать. Осторожно
ступая я прошёл вглубь помещения там должна была находиться дверь,
ведущая на склад. Собственно она там и оказалась, выломанная и
лежавшая на полу.
Здесь царил относительный порядок, видимо в зале произошла
борьба, и весь этот кавардак оставлен в поисках оружия для защиты.
А может зомби просто сожрали персонал, влетели в помещение и
набросились на людей, попутно сшибая всё на своём пути.
Проведя взглядом по полкам, мне удалось отыскать коробку с
болтами, это хорошо, значит рядом должны находиться шайбы и гайки.
Я подошёл ближе и принялся осматривать все коробки, которые
находились рядом. Мне в очередной раз повезло, я наткнулся на два
плотных пакета, в каждом из таких находилось по пять сотен штук,
если верить надписи на этикетке.
Одна из упаковок тут же была разорвана, а снаряды от туда,
горстями пересыпаны по карманам. Спортивные штаны потяжелели и
начали сползать, непорядок. Вернул половину гаек обратно в пакет,
замотал его скотчем, чтобы те не высыпались и скинув рюкзак,
положил на самом верху. Остальные снаряды приятно оттягивали
карманы плаща.
Немного осмотревшись и проверив всё ещё раз, я утяжелил свою
ношу ещё на один пакет, но гайками потяжелее. На девятнадцать, я
называл бронебойными. Чем тяжелее снаряд, который выпускает
рогатка, тем больше урона она наносит. Хотя меру нужно знать во
всём.
Тишина, абсолютная, можно сказать гробовая. Именно это меня
просто убивало. Я привык жить быстро, с шумом и ветром. Должность
позволяла, деньги тоже, так почему нет? Но сейчас, в этой гнетущей
тишине, в которой к слову звуки присутствовали, но не было в них
жизни. Той самой, человеческой, к ритму которой так привыкли уши и
разум. Окружающий мир пел, птицы, шорохи ветра под софитами на
крышах, шелест листвы на деревьях и травы под ними. Но всё вокруг
казалось мёртвым.