Катя грустно рассмеялась, отвела взгляд в сторону, задумалась.
— Этим летом у него случился очередной приступ, сердце. Он не захотел ехать в больницу, и я, дурочка, не настояла, очень виню себя за это. Но он просил, чтобы я ни в чем себя не винила, и взял слово, что я уеду в город, к тетке, она поможет первое время. Слово, что я начну жить, как все молодые девушки, встречу хорошего человека, влюблюсь, а не стану жить, как он, отшельником. Вот я и здесь, потому что дала слово.
Но отчего-то самого главного она так и не сказала Стасу. Она даже сама не поняла, почему, может, потому, что и так доставляла ему много хлопот и не хотела просить еще о чем-то, привыкла во всем справляться сама. Она хотела найти своего отца, о нем проболтался дед.
Он, оказывается, знал или всё-таки выпытал у матери, кто отец ее ребенка. Но дело в том, что предполагаемых отцов оказалось два, дед назвал два имени, а точнее одно — Алексей. Парадокс в том, что оба мужчины носили это имя и оба в то время жили в колонии-поселении, где подрабатывала ее мать, Лида.
Может быть, она и сама не знала, кто конкретно отец, что с ней тогда случилось, Катя могла только догадываться. А может быть, случилось что-то страшное, о чем и говорить было стыдно. Правда о предполагаемых отцах оказалась не совсем приятна даже для Кати, а что подумает Стас, она боялась представить.
— Только не плачь, Катюш.
— Я не хочу, оно само.
— Так, иди сюда. — Стас быстро потянул ее за руку, усадил себе на колени, стирая с лица первые слезы. — Перестань, ты невероятная, сильная, прекрасная девушка. Ты даже не представляешь, что делаешь со мной вот так, глядя мне в глаза. У меня словно душа переворачивается.
Их губы были снова так близки, Катя замерла, всматриваясь в темные глаза мужчины, провела по щеке рукой, отросшая темная щетина так приятно колола пальцы. В груди зарождался большой горячий шар, казалось, вот-вот лопнет, и вся та нежность, что в нем скопилась, выплеснется наружу.
На них снова все смотрели, а они будто и не замечали никого вокруг. Одновременно потянулись друг к другу, прикосновение губ, сплетение языков, нежно, медленно и так тягуче, что у Кати темнело в глазах.
«Разве такое бывает? — думала Катя. — Вот так, за несколько часов, за сутки, потерять голову. Может, это и есть любовь?»