– Вы просто красивые безделушки, – напыщенно проговорил Кен. – Много с вами промоделируешь в мегаполисе? А я один из жителей этого города.
– А я могу трансформироваться, – возразил трансформер, – и сражаться. Что будет с твоим мегаполисом если на него нападут инопланетяне?
– Много радости в войне! – оскалилась обезьянка.
– Радость не в разрушении, радость в созидании, – сказал конструктор. – Я состою из сотен непонятных штучек, но из штучек можно построить и трактор, и дом, и космический корабль.
– Радость в самопожертвовании, – сказала хлопушка и взорвалась.
Игрушки подпрыгнули на полках, некоторые попадали.
– И где радость? – спросил медведь, поглаживая шерсть на пузе. – По-моему никакой.
– Радость она во взаимодействии, в движении, – обезьянка потрогала елочную игрушку. – Правда, шарик?
Шарик закружился.
– Он когда просто висит – он скучный, а когда движется – веселее! – обезьянка еще раз крутанула шарик.
Он соскочил с ветки, упал и разбился.
– Угу, – засмеялся трансформер, – мне нравится такое движение.
– Мне кажется, – заговорила Барби, – она все это время примеряла наряды и прихорашивалась. —Чем дороже игрушка, тем больше она приносит радости. Я вот одна из самых дорогих.
– Правильно, – воскликнул Кен и пририсовал себе на ценнике ноль, потом второй. – Сейчас я всех сделаю приносящими радость.
И Кен пошел на всех ценниках дописывать цифры.
– А мне кажется, что такие худышки, как ты вообще не могут приносить радости, – заметил габаритный пупс. – Я хоть и стою недорого, но выгляжу внушительнее.
– В тебе пустоты больше, – фыркнула Барби. – И аксессуаров нет.
– Не спорьте, – зашуршала ветками елочка, – в этом точно нет радости.
– Как нет? – возразила Барби. – Поорешь, поскандалишь и вроде легче.
– Это от худобы тебе хочется скандалить, – улыбнулся пупс.
– Я думаю, что люди не настоящие, поддельные. По-моему так, – заключил мишка.
– Поддельные! – перепрыгнула обезьянка к себе на полку.
– Почему это? – остановился Кен, он уже всем приписал по несколько нулей. – Им тоже ноликов не хватает?
– Поддельные, потому что радости в них нет, – сказал медведь.
В двери заворочался ключ – вернулась Таня. Игрушки замерли. Таня прошла за кассу, взяла мишку, крепко-крепко обняла, и, уткнувшись лицом в его пушистую голову, заплакала.
– Он не пришел, – шептала она. – Обещал прийти и не пришел.