– А ты? – спросил мотылек.
– Что я?
– У тебя на крыльях непонятный узор и написано: шоколадная фабрика, – заявил мотылек. – Ты не бабочка, таких бабочек не бывает.
Солнце садилось, дневные бабочки улетали. А бумажная – горько плакала.
– Как же так! – восклицала она между всхлипываниями. – Я бабочка!
Мальчик на окне зажег свечу.
– Свет! Свет! – закричали мотыльки. – Полетели скорей!
– Сгорите! – закричала бумажная фигурка.
– Ты не бабочка! – смеялись мотыльки, даже свет тебя не привлекает. – Ты точно не бабочка!
Мотыльки летели к свече. Огонь подпаливал им крылья, и они падали, трепыхаясь между бумажными фигурками.
– Я бабочка, – твердо сказала фигурка и полетела к свече.
Огонь опалил ей крылья, как и настоящим мотылькам. Она упала.
– Я бабочка, я бабочка, – шептала она. – Я настоящая бабочка.
Когда мальчик увидел среди фигурок бабочку с опаленными крыльями, он сделал фигурку мотылька из фольги.
Сын позвонил в конце рабочего дня.
– Привет, папа. Как дела?
«Понятно, – сообразил я, – что-то он хочет».
– Ты бы спросил меня «как здоровье?».
– Как здоровье? – спросил он.
– Здоровое. Рассказывай, чего хочешь?
– Хочу мульт посмотреть.
– Ты поел?
– Поел.
– Уроки сделал?
Идиотские вопросы, но и он ведь меня спрашивал «как дела?» и «как здоровье?».
– Остался русский, мне без тебя не справиться.
– А что такое?
– Опять сочинение.
– Без меня никак?
– Никак!
– Давай я приду, и вместе мульт включим.
– А когда ты придешь?
– Совсем скоро.
– Угу.
Когда я пришел домой, сын отсмотрел половину полнометражного мультфильма.
– Ага! Не дождался, – констатировал я, сделал перекусить и уселся к экрану.
Странно, но я люблю смотреть мультфильмы. То ли в детстве этого было мало, то ли из-за того, что только в мультах могут происходить невероятные вещи, то ли из-за веселости, то ли я так и остался ребенком.
После просмотра начались мучения. Я принялся готовить обед, а сын за кухонным столом уселся писать сочинение. Мучения для него – не для меня, мне готовить приятно.
– Дорогие слова, – объявил он тему.
Он не знал о чем писать и понимал, что процесс будет затяжным и муторным, папа же не сядет и не напишет за него сочинение. Одним словом – мучение.
– Дорогие слова – это золото, серебро, бриллианты, – предположил я, не понимая еще о чем речь.
– Нет. Не то, – засомневался он.