– Всё, конец мне! – пронеслась в Валеркиной голове отчаянно-шальная радостная мысль.
Вся жизненная энергия его сконцентрировалась ниже пояса, буквально поднимая, словно домкратом, стройно-шоколадную красавицу мулатку. Ширинка, застёгнутая на «молнию» трещала по швам. Во рту его стало сухо и жарко, как в пустыне Сахаре, в самый разгар сухости и жаркости. Разбухший от безводья язык, словно рашпиль тёр нёбо Валеркиного рта. Мулатка оторвала от его губ свой влажный жаркий ротик и проворно скользнула вниз к ремешку его брюк.
– Ну вот, началось…! – вырвался у Валерки немой крик его исстрадавшейся души…
И тут действительно всё и началось. В дверь их комнаты, на время ставшей Эдемом, стали отчаянно звонить и стучать. Противно-паскудный голос из-за двери на пропитом русском языке требовал открыть дверь.
– Валерчик! ДРУГ! Открывай, это Я! – не унимался голос кайфолома…
Райские тропики с кареглазой мулаткой в мгновение ока исчезли. Валерий открыл глаза и… О, ЧУДО! Он оказался у себя в однокомнатной квартире. В своём родном, с детства любимом много осточертевшем, за его тридцатилетнюю жизнь, городке со светлым оптимистично-социалистическим названием Недожорск. Вместо шелеста океанских волн монотонно-мерно жужжали сытые, жирные, наглые мухи. Чёрная тропическая ночь, сменилась ранним пасмурно дождливым утром. Место широкого любовного ложа занимал старый диван с продавленными пружинами, которые давили в спину. На стене висела фотография сексуальной доярки из журнала «Работница». Она по крестьянски радушно улыбалась с вырванной из журнала страницы, которую Валерка аккуратно, приклеив на пластилин, повесил на выцветшие комнатные обои. От яркого нереально живого сна в реальности осталось только две вещи. Разбухший в сухом, горячем рту язык и тяжёлая, твёрдая нереализованность в его штанах, которая упорно старалась разорвать застёжку «молнию» на штанах. Валерка тяжело поднялся с дивана. В голове звонко стучали злые молоточки. Дверной звонок звонко отдавался в его черепушке жестоким, хмельным резонансом. Протопав босыми ногами к входной двери он широко распахнул её и увидел на пороге своего друга детства Сашку. Из подъезда ему навстречу пахнуло дождливой уличной свежестью вперемешку с вековой вонью кошачьей мочи.
– Привет, Валерчик! Ты как после вчерашнего? – спросил друг детства и по совместительству сосед Сашка.