– Знаешь, кто мы?
– Кто?
– Мы птицы.
– Почему? – он удивлённо посмотрел на меня.
– В данный момент мы добываем еду для наших детей. В разжёванном виде её доставят им. Наше отличие от птиц лишь в том, что доставит им еду кто-то другой. А так бы мы доставляли. Я предполагаю, это потому что мы обеспечиваем своих детей, а они – своих. То есть мы – старшее поколение птиц.
– Что ты несёшь, какие нахер птицы? – парень был возмущён.
– Вот такие. Товарищ генерал – наш главный птенец и он же – наше божество. Добывая этих червей, мы кладём их в ведро, которое является как бы сосудом для нашего жертвоприношения – символического кормления Птенца. На таких кормлениях и функционирует любое начальство.
– А-а-а, понял, – сказал парень. – Ну и шутки у тебя.
Принеся жертву генералу, я вернулся домой, где выяснилось, что моя мама совсем тяжело больна. Степень тяжести я понял, когда осенним утром в нашу квартиру вломился отец, не приезжавший уже несколько лет. Мама была в больнице, поэтому дверь открыл я, сонный и несколько потерянный. Отец привёз какую-то еду, кормил меня, расспрашивал об армии, но в нём чувствовалась определённая тревога – возможно, в тяжёлой ситуации он понял, что по-настоящему любил свою бывшую жену? Не знаю. Он был с нами обоими очень заботлив и обходителен, но когда мама умерла, он как-то быстро похолодел, перестал со мной разговаривать, а сразу же в день похорон уехал. После этого я его не видел.
Я распродал все мамины вещи и всякую ненужную мебель – вышло, что я один в неплохой трёхкомнатной квартире, и у меня масса денег, так что больше не придётся думать ни о каком поиске червей.
Я закупился книгами о древних культурах, учебниками, научными журналами и сборниками мифов. Я закопался в это. Дни и ночи напролёт я читал, анализировал, перечитывал, делал пометки, выписывал, что-то для себя формулировал.
День за днём на древних страницах я видел одно: культ, культ, культ. В этом слове для них была бесконечная, самодостаточная осмысленность. Прочие нужды только служат культу. Всё служит культу. Служит красиво и причудливо, без той пуританской строгости или варварской воинственности, которых полны нынешние земные религии.
А всё лишь потому, что эти культы не были связаны с постижением земных добродетелей – будь то джихад или милосердие. Они были устремлены к одному: к проникновению в загадку смерти. На вопрос, который человек рано или поздно всё равно себе задаёт – «Зачем я рождён?» – культ отвечал ему с первых дней жизни: чтобы умереть. И вопрос не в том, когда и почему это случится, а в том, что произойдёт потом. И посему вовсе не важно, будешь ты сыт или голоден, милосерден или жесток, красив или ужасен – важно, чтобы твоя гробница была правильно обставлена, а под языком лежала монета, необходимая для переправы через вечную реку.