Я искренне надеялся, что теперь, когда мой друг восстал из мертвых, он непременно ознакомится с результатами моих попыток увековечить память о нем и его невероятных дедуктивных способностях. Однако скромность, присущая Холмсу, дала себя знать в его отношении к моим рассказам: великий сыщик крайне редко читал мои скромные произведения о его собственных приключениях.
– Похоже, мои рассказики пользуются известной популярностью, – небрежно заметил я.
– Популярностью? – Холмс потянулся за трубкой, которую он так любил курить после сытных ужинов, и его лицо на мгновение приобрело отсутствующее выражение. – Нисколько не сомневаюсь, что во многом причиной тому броские заголовки.
– А что вам не нравится в названии? «Скандал в Богемии». На мой взгляд, заголовок вполне себе отражает суть дела, – промолвил я, искренне надеясь, что мой ответ не прозвучал излишне резко. Для нас, писателей-дилетантов, похвала значит очень многое.
– Вы так считаете? – сдержанно произнес Холмс.
– Позвольте спросить, а как бы вы на моем месте назвали рассказ? – не вытерпел я.
– «Лучшая из женщин».
Несмотря на густые клубы сизого табачного дыма, я увидел, как сверкнули глаза Холмса.
– Король Богемии не считал ее таковой, – напомнил я. – В противном случае он бы на ней женился.
– Если бы все люди подходили к делу в той же манере, придавая главное значение родословной, поверьте мне, жизнь была бы куда скучнее. Кроме того, осмелюсь заметить, – Холмс довольно улыбнулся, погружаясь в воспоминания, что случалось с ним крайне редко, – его величество сам неоднократно подчеркивал, что из Ирен получилась бы прекрасная королева. Самое здравое из всего того, что мне вообще довелось от него услышать. Однако, Уотсон, вы меня неправильно поняли. Я отдаю себе отчет в том, что у рассказа должно быть броское название, чтобы оно привлекало внимание. Не согласен я с вами в другом. В своем повествовании вы допустили существенную ошибку.
– Ошибку?
– Именно так.
– Не может такого быть. Я писал рассказ, опираясь на записи в своем дневнике. Они очень подробны, а кроме того, в силу своей профессии, я всегда очень внимателен к деталям. Не спорю, события, о которых идет речь, произошли шесть лет назад, но…
– Я говорю не о деталях дела, Уотсон, а о том, что случилось после.
– Боюсь, я вас не понимаю, – сдался я, отодвигая в сторону изумительный лимонный пирог миссис Хадсон.