— Я скажу ему правду!
— И давно ты научилась ее говорить? – вонзил он в меня очередную шпильку. – Я бы тоже не отказался от правды пять лет назад.
Мартин по-прежнему крепко обнимал меня, не давая пошевелиться. Наши глаза были погружены в глубины друг и друга. В них я видела наше прошлое, которое вдруг стало таким близким.
— Ты очень красивая и стала еще сексуальнее, – он завел прядь волос за ухо и коснулся моей шеи. – Не могу спокойно смотреть на тебя.
— Закрой глаза и не смотри, – коротко ответила я и нервно сглотнула.
— Твой запах не дает мне покоя, – отрицательно покачал он головой и, приблизившись к волосам, полной грудью вдохнул.
— Тогда дай мне уйти, – тихо сказала я.
Мартин опустил шелковую ткань халата с плеча, оголяя его. Его горячие губы нежно коснулись моей кожи, и я вздрогнула. Мурашки пробежались по всему телу, и я сжалась.
— Вернись ко мне, Оливия. Будь моей, – он убрал руки с талии и обхватил мое лицо.
— Ты пьян. И безумен, – задрожал мой голос. – Прошлое уже не вернуть.
— Мы здесь в настоящем. Что мешает нам быть снова вместе?
— Все! Твоей Оливии больше нет! Есть будущая миссис Харрис и только. Хватит жить иллюзиями, Мартин!
Я вырвалась из его рук и рванула к выходу, пока не поздно. Мартин попытался меня остановить, но его пальцы успели ухватиться лишь за рукав халата. Я ахнула и быстро прикрыла оголенную лопатку.
— Она до сих пор там… Бабочка. Ты не свела ее.
— Это ничего не значит… Просто красивый рисунок, – попыталась сказать я равнодушно.
— Это ты можешь говорить Дэйву, но не мне, – он недовольно сжал челюсть.
Я хотела сказать что-то в оправдание, но поняла, что мне нечего сказать. Я отвернулась от пронзительного взгляда Мартина и поспешила к выходу.
Мартин подошел ко мне, жадно изучая мой силуэт, и одним рывком сорвал с меня шелковую ткань. Я вскрикнула. Оставшись в одной ночнушке, я прикрыла руками грудь и сделала шаг назад, прижавшись к стене. В горле образовался нервный комок, из-за которого я ничего не могла сказать. Я будто загнана в клетку с хищным зверем, который вот-вот прыгнет на свою жертву. Дергаться было бесполезно, оставалось лишь отсчитывать секунды до расправы.
Мартин недовольно посмотрел на меня, а в его глазах пылал опасный огонек. Он силой разжал мои руки и зафиксировал их над головой. Мое тело начало извиваться, и он прижался ко мне вплотную, не давая пошевелиться.