Терминологически разделить два противоположных аспекта юридической ответственности, а точнее, как сказано нами выше, два противоположных правовых явления, М. Д. Шиндяпина предложила посредством введения в оборот термина «правовая ответственность». Термином «юридическая ответственность», по ее мнению, следует именовать юридическую ответственность в ретроспективном плане, а правовой ответственностью – то, что ныне именуется позитивной юридической ответственностью, поскольку термин «право» толкуется, в частности, как возможность действовать, поступать каким-нибудь образом. Она считает, что с этих позиций правовую ответственность следует понимать как активное явление, «выражающееся в поведении, основанном на внутренних побудительных мотивах». Основа мотивов – идеи, заложенные в праве. Объективность правовой ответственности опосредуется субъектом права, и этот процесс проявляется в сознании, правильном понимании гражданином, должностным лицом возложенных на них обязанностей, обусловливающих надлежащее отношение к обществу, другим лицам. Правовая ответственность близка к таким правовым категориям, как «правосознание» и «правовая культура»[22]. Предложенный М. Д. Шиндяпиной вариант терминологического разграничения названных правовых явлений представляется шагом вперед, но все же он не решает в полной мере проблему, связанную с понятием юридической ответственности, хотя бы потому, что он может внести новую путаницу в процесс использования в юридической науке давно употребляемых в ней в качестве синонимов терминов «юридический» и «правовой».
На наш взгляд, эту проблему можно разрешить радикально, если при изучении юридической ответственности опираться на проведенные социологами и философами исследования ее родовой категории – социальной ответственности. Это не всегда происходит. Так, к примеру, еще в 1971 г., изучая юридическую ответственность по советскому законодательству, И. С. Самощенко и М. X. Фарукшин в своей монографии без серьезного анализа отвергли точку зрения философа Г. Т. Фаина, исследовавшего понятие ответственности. Последний утверждал, что ответственность существует только в позитивном плане. Ее противоположностью и основой нарушения социальных норм человеческого общества является «безответственность». И. С. Самощенко и М. X. Фарукшин обратили внимание на тот факт, что в философии в целом негативный аспект ответственности не получает серьезной разработки. Но их оценка этого факта, как нам представляется, была неадекватной. «Объясняется это, – пишут они, – по-видимому, тем, что философы рассматривают данную проблему преимущественно как юридическую»