Как, по ее мнению, мог ухитриться портной скрыть столь впечатляющее возбуждение? И неужели Ксенобия подумала, что он вот так и ходит целые дни напролет? Хотя он уже понимал, что это вполне реально – если она будет рядом. Индия скрестила руки на груди, отчего впечатляющие выпуклости стали еще рельефнее – зрелище, за которое любой мужчина продал бы душу дьяволу!
Иффли проводил обеих леди к выходу, а Торн получил возможность обозреть бедра леди Ксенобии, покуда те не скрылись под складками ротонды. Затем с тяжелым вздохом он перевел взгляд на свой пах…
И лишь когда двери за гостьями закрылись, до него дошел истинный смысл слов леди Ксенобии. Она обозвала его эрекцию «недостатком». Ничего себе «недостаток»! Торн захохотал во все горло.
Еще ни одна женщина, будь то леди или дама попроще, не жаловалась на размеры его мужского достоинства. Просто леди Ксенобия еще не видела его во всей красе!
Ее слова были равносильны прямому вызову. А Торн еще ни разу в жизни не уклонился от поединка.
18 июня, позднее утро
Ганновер-сквер, дом 40, Лондон
– Сожалею, что приходится вас беспокоить, мистер Дотри, но… прибыл ребенок. – В голосе Иффли звучали надрывные нотки – словно у классического актера, пытающегося играть роль в бурлеске. – Спецдоставкой… на телеге.
Торн в это время как раз корпел над идеей резиновой ленты – эту разработку предстояло как можно скорее поставить на поток на его фабрике. Он замыслил эту ленту очень широкой и мощной, чтобы она могла удерживать объемистый сундук на крыше экипажа, хотя он пока и сам не знал, возможно ли такое…
Торн нахмурился:
– Просто кто-то ошибся адресом. Убирайся.
Ему еще предстояло добиться, чтобы лента стала достаточно эластичной, но при этом не размягчалась на ярком солнце…
– Но при ребенке письмо, и оно адресовано вам! – фыркнул Иффли.
Природа одарила дворецкого длинным и тонким носом, придающим ему сходство с грейхаундом чистых кровей, а его фырканье выразило одновременно упрек и малую толику презрения.
Тому, что на пороге сэра Дотри появилось дитя, причем без всякого приглашения, могла быть единственная причина. Но это никак не мог быть его ребенок! Плачевный пример отца заставлял Торна всегда быть необычайно бдительным по части нежеланного зачатия…
– И сколько же лет малышу?
– Я не рискнул бы на взгляд определить возраст – точно могу сказать лишь, что это девочка. Ведь я мало смыслю в делах такого толка, – напыщенно ответствовал камердинер.