Индии подобало чинно проследовать за крестной к дверям, но она и с места не сдвинулась.
– Когда вы женитесь на Летиции, вам следует быть добрей, – сказала она Торну. Выражение его глаз ясно давало понять, что в этот момент он вовсе не думает о своей невесте. – Если вы станете разговаривать с ней таким тоном, бедняжка зачахнет. Она чересчур мягкосердечна, чтобы вынести ваш сарказм.
– Именно за это качество я и остановил свой выбор на ней, – отчеканил Дотри. – Мной руководило вовсе не желание выбиться в пэры Англии. Если бы я хотел жениться ради титула, не выбрал бы Летицию.
– Вам посчастливится, если она примет ваше предложение, – бросила Индия. – Даже она заслуживает…
– Даже она? Неужели вы намекаете на некие скрытые пороки моей будущей жены?
– Разумеется, нет! – нахмурилась Индия. – Какие же грязные у вас мысли!
– Они у меня всегда таковы. Так что вы имели в виду?
Индия пришла в замешательство. Но, увидев, что он вновь ухмыляется, глядя ей прямо в глаза, снова рассердилась.
– Если вы намерены сообщить мне, что моя невеста невеликого ума, то не трудитесь. Мне это известно, – невозмутимо объявил Дотри.
– А-а-а… – нерешительно протянула Индия, не находя подходящих слов.
– У мисс Рейнзфорд очаровательная улыбка. Она слаще любого меда. Она прелестна, и я, как любой мужчина из плоти и крови… скажем так, счастлив буду оказаться с ней в постели. Она никогда не станет пытаться переделывать меня. Каждое утро она будет приветствовать меня улыбкой. Станет подчиняться любому моему желанию, причем будет делать это с радостью, потому что такова ее натура…
Индия вдруг ощутила совершенно неожиданный всплеск зависти к Летиции Рейнзфорд – и была до глубины души поражена. Ведь ни один «мужчина из плоти и крови» никогда бы не сказал, что она, Индия, «слаще меда»…
– И к чему, скажите, мне морочить себе голову тем, что она не знает греческого? – продолжал Дотри. – Или не умеет складывать и умножать? Со всем этим я и сам прекрасно справлюсь.
Индия с трудом совладала с собой.
– Я побывала во многих имениях за последние десять лет. Повидала множество мужей, считающих своих жен дурочками. И со временем, из-за своего высокомерия, они исполняются отвращением к нежности, столь когда-то им любезной…
– Они идиоты, – спокойно отвечал Дотри. – Жена – это такая же инвестиция, как и любая другая. А я привык бережно относиться к своей собственности. Так что Летицию я буду баловать и никогда не заговорю с ней в таком тоне, как позволяю себе говорить с вами. Потому что с вами я говорю так, как обычно беседую с мужчинами.