Утро отъезда выдалось хмурым, накрапывал дождь. Они все долго целовались и обнимались у подъезда. Баба Аня даже всплакнула. Ну, чего они в самом-то деле? Не навсегда же прощаются. Оказалось навсегда. Выжил один Антошка, да и то только потому, что сидел на заднем сидении за отцом, а в момент аварии он залез между задним и передним сидениями, чтобы достать укатившийся стеклянный шарик. Этот шарик с тех пор всегда с ним. Он два дня не разжимал кулак, даже в больнице, когда врачи пытались заставить его отдать шарик.
Потом были долгие годы детдома. Баба Аня приезжала каждые выходные, привозила гостинцы, игрушки и одежду. В детском доме было не сильно плохо. Его все любили и ребята, и учителя, и воспитатели. Особенно хорошо стало, когда на практику прислали студентов из пединститута. Они были молодые, шумные и веселые.. Вот тогда Антоша впервые влюбился. Она была из числа студентов. Но какая-то неземная. Высокая, легкая, подвижная. Она бегала быстрее всех и замечательно пела песни Beatles под гитарный аккомпанемент. Она не умела играть сама. Ей всегда подыгрывал Алексей. Он еще за ней «бегал», чем вызывал у Антона законную антипатию. Все звали ее Сашенька. Она тоже полюбила Антошку и продолжала к нему ходить лично, когда практика закончилась.
Сашенька озарила жизнь мальчишки солнечным светом. Он познакомил ее с бабой Аней, и иногда они приходили вместе. Это были роскошные часы. Антоша чувствовал себя на седьмом небе, когда две любимые женщины сидели с ним за столиком кафе и наперебой пичкали мороженым и конфетами.
Время шло. Антон вырос, до выпуска из детдома оставался один год. Сашенька пришла не в обычный день, когда были разрешены посещения. Она появилась в мальчишеской спальне прямо после обеда и строго сказала:
– Мальчики, меня зовут Александра Николаевна.
Мальчики онемели от удивления – они знали ее так давно – почти всю жизнь.
– Я буду преподавать вам английский язык. Кто не хочет учиться, пусть скажет сразу. Я никого не намерена заставлять, – продолжила она серьезно, слегка нахмурив красивые тонкие брови.
– Сашенька, – робко проговорил Антон, – ты в своем уме?
– Антон, тебя это тоже касается. Сейчас я никакая не Сашенька. Я ваш учитель. Я буду обучать вас по моей собственной интенсивной методике. Повторяю, кто не хочет – я не виновата