– Только у роз есть шипы, не забывай про это, – порекомендовал мне опытный психолог.
– Я не забываю, – покорно молвила я, и взглянула на картину, в которой мои тёмные розы напоминали скорее войско, нежели натюрморт.
– Ты рисуй, рисуй, – посоветовал на прощание Николай Васильевич, и я приступила к картинам.
Мои большие картины с изображением букетов роз остались не дорисованными с того момента, как я отправилась прошлым летом на отдых в Болгарию.
Теперь я имела намерение их дорисовать. Но моё настроение с каждой минутой ухудшалось. Оно соответствовало самой тёмной краске, и я большой кистью обвела все розы на четырёх картинах этой краской. Вспомнила слова Сергея: «чтобы всем было понятно, что там нарисовано».
Словно космического пришельца, которому трудно приспособиться к условиям земной жизни (третьему измерению), воспринимала я моего милого друга. Так почему же не помочь ему, не прислушаться к его словам?
Получилось что-то невообразимое. Будто в тюрьму поместила я каждую отдельную розочку. Я будто бы сама оказалась в тюрьме, из которой мне срочно хотелось выбраться.
Только как это сделать – я не знала.
Чёрные круги вокруг роз ограничивали и мою реальность до минимальной площадки, размером в холст, которой ограничивалось всё моё жизнетворчество.
Мне хотелось вырваться из этой клетки!
Мои теперешние знакомые и друзья… Почему-то они мне не помощники в том, чтобы раздвинуть ту клетку, которая с каждой минутой становилась всё более ощутимой.
Их ограниченность бытовыми проблемами!
Мне скучна эта ограниченность!
Я не хочу быть просто человеческим существом, живущим в настоящем времени и определённом пространстве!
Тёмные круги, повторяющиеся на четырёх больших картинах, словно бы кричали об этом тогда, когда я молчала.
Раньше я рисовала картины легко и быстро. Не задумывалась, какое впечатление они окажут на зрителей. Словно живые, точнее, одухотворённые, они (во всяком случае, некоторые из них) дышали синхронно со Вселенной. Так мне и многим виделось.
Картины сами как бы росли из центра холста, и волной уходили к его краям. Их излучение распространялось наружу.
Через влияние Сергея, его слова «чтобы поняли», я, скорее всего, прикоснулась к процессу, когда через картины ощутила, как энергии, излучающиеся из центра роз – свободные в этом центре и, будто бы одухотворённые, – дальше от центра, в тёмном окружении потеряли свою лёгкость.