Мужчина приподнимает Кэндис за ягодицы, насаживая на свой член, двигаясь бедрами навстречу, насколько это позволяет его положение. Ему хватает несколько сильных толчков, он изливается потоком семени глубоко в девушку, член пульсирует, спермы много, Кэндис дрожит в его руках. Шон упирает лоб ей между грудей, рычит, стонет, продолжая кончать, его оргазм долгий и обильный. Словно все, что было накоплено за несколько недель воздержания, излилось в горячее лоно Кэндис.
– Господи, малышка, ты невероятна. Я так никогда не кончал. Ты чувствуешь, как под тобой мокро?
Он поднимает голову и встречается с заплаканным лицом Кэндис, она всхлипывает, пытается встать, губы дрожат, голубые глаза полны слез.
– Что случилось, Кэндис? Я сделал тебе больно? Малышка, что с тобой?
Шон озадачен, он не может спокойно смотреть в глаза этой девочки, которые полны боли и слез. Нежно берет ее лицо в ладони, стирая пальцами слезы. Член моментально опадает, он аккуратно снимает девушку с него, смотрит вниз, замечает на нем что-то темное. Наклоняется, насколько это возможно, всматривается между ног Кэндис, проводит пальцами по нежной плоти, она дергается, подносит их к глазам и видит кровь.
– Кэндис, ты что, была девственницей?
Девушке неловко, она отводит глаза, отворачивается, утирая слезы, но все равно всхлипывает. Но плачет уже не от боли, а оттого, что ничего не сказала, обманула.
– Шон, прости, я не хотела, то есть я хотела сказать, но…но я совсем не думала, что все зайдет так далеко. И ты не думай, пожалуйста, я ни о чем не жалею. Правда, правда.
Она снова повернулась, доверчиво и открыто смотря на мужчину, а Шон хмурил брови и так странно смотрел на нее, что на глаза снова наворачивались слезы.
В темноте Шон всматривается в лицо сидевшей на его коленях девушки. Слышит ее тихие всхлипы, протягивает руку, касается лица, вытирает слезы.
– Кэндис, успокойся.
Мужчина крепко прижимает девушку к себе, усаживая ее боком. Она совершенно обнажена, грудь подрагивает от ее всхлипов, в свете луны видны темные сосочки. Во рту скапливается слюна, Шон тянется, целует, приподнимая грудь, с силой засасывая сосок губами. Кэндис вскрикивает, но не отодвигается, принимая слегка грубые ласки Шона, замирает.
– Вот видишь, ты уже успокоилась, Конфетка. Такая нежная, вкусная девочка. Почему ты не остановила меня? Почему не сказала мне ничего? Почему не дала понять, что ты еще совершенно нетронута?