Сжимает сильно, тянет на себя.
Головка полового гиганта очень плотно прижимается к влажной, узкой дырочке.
Я задерживаю дыхания, понимая, что сейчас это случится.
— Теперь настала очередь лишить тебя девственности.
Под сдавленный стон Алаев делает первый, глубокий толчок…
Год назад
— Аврора, это правда ты? Ты так неотразима…
Оборачиваюсь и вижу улыбающегося папу. Он смотрит на меня с восторгом и широкой улыбкой на добродушном лице, а я стою напротив зеркала и любуюсь своим новым образом, созданным для сегодняшнего незабываемого и такого волнительного вечера.
— Ты очень сильно похожа на свою мать.
Поправляя бабочку на шее, папа подходит ближе. Его глаза буквально искрятся от радости, в то время как на моих щеках вспыхивает лёгкий румянец.
— Аврора немного нервничает, сегодня у неё состоится первый серьёзный выход в свет, — торжественно произносит мама, показываясь из-за моей спины.
Счастливая, она помогает мне справиться с платьем, а затем, осторожно перебросив мои пышные кудри волос на левое плечо, надевает на мою шею тонкую золотую цепочку с небольшой подвеской из небесно-синего сапфира.
— Спасибо, мама.
— Идеально к твоим глазам подходит. Что платье, что подвеска, — нежно целует в щеку. Мне кажется, что она сейчас расплачется.
Ведь её любимая принцесса стала взрослой…
Я сделала ещё один поворот вокруг своей оси — шёлковая ткань дорогого, вечернего наряда с легкостью взметнулась в воздух, заиграв на свету пышными, иссиня-тёмными волнами. Почти как океан.
Это платье мы шили на заказ у французского дизайнера, специально для сегодняшнего вечера. Безупречное в своей простоте и женственности платье из легкого струящегося шелка сделает меня особенной. Шикарный разрез по ножке распахивается при ходьбе, изысканный запах по груди подчёркивает линию декольте, а широкий съемный пояс выделяет талию. Я чувствую себя почти Золушкой, которая готовится отправится на бал. Правда современной.
— Вот только не слишком ли откровенно? Эти обнажённые плечи? И разрез...
— О, перестань, Артур, — мама махнула рукой, — нашей старшей дочке уже исполнилось восемнадцать, она не монашка в конце концов. Пора бы уже и о кавалере задуматься. К тому же современная светская мода диктует свои правила, мы не можем ей не подчиниться, иначе нашу семью посчитают старомодной, что негативно отразится на нашей репутации.